Неведомые земли. Том 2 - [139]
Автор этих строк не может себе представить, чтобы такой уважаемый и здравомыслящий исследователь, как Гельцих, продолжал бы отстаивать в серьезной дискуссии эту крайне неудачную гипотезу — явное следствие случайного и временного заблуждения. Опровергать ее нет необходимости. Даже Нансен, наверное, решительно возражал бы против нее, хотя как раз его позиция в данном вопросе больше всего сближается с точкой зрения Гельциха. Более 30 лет никто не разделял скептического отношения Нансена к сообщениям о Винланде, однако позднее с ним согласился Шель.[54] Этот исследователь считает рассказы о плаваниях в Хеллуланд и Маркланд исторически достоверными и отнюдь не сомневается в том, что норманны достигли Америка. Но он все же склонен, следуя за Нансеном, считать сказками все сообщения о Винланде. Шель не приводит ни одного сколько-нибудь убедительного довода в пользу своей точки зрения. Между тем против нее можно выдвинуть чрезвычайно веские аргументы.
Весьма существенным доказательством достоверности саг следует признать, например, упоминание о кленах с красивой структурой древесины, обнаруженных норманнами в западных странах. Торфинн, например, возвратившись в Норвегию, продал статую из такой древесины одному бременскому купцу за очень дорогую цену — половину золотой марки, то есть примерно за 3250 современных золотых марок.[55] Как известно, такие клены (Acer sachanum и др.) действительно растут в Северной Америке, и только там.[56] Эта характерная особенность могла попасть в саги только благодаря действительному происшествию. Короче говоря, можно со спокойной совестью присоединиться к мнению Неккеля о том, что сообщения об открытии Винланда Лейфом так же достоверны, как и любой другой исторический источник.[57]
Другое сообщение из области ботаники о том, что норманны валили в Винланде виноградные деревья, неоднократно вызывало скептические замечания и даже выдвигалось как доказательство неправдоподобности всего рассказа. Ведь лоза — это тонкое растение, которое «валить», разумеется, нельзя, но от саг нельзя требовать научной точности. Норманны вполне могли называть виноградными те деревья, которые были со всех сторон обвиты лозами. Следовательно, это опровержение несущественно. Впрочем, некоторые исследователи вообще сомневались в том, что Винланд обязан своим названием винограду. Так, в 1910 г. Ферналд писал, что норманны могли принять за виноград бруснику, которая повсеместно распространена на Лабрадоре, Ньюфаундленде и т.д.[58] Из этих ягод нередко делают вино; не случайно па шведском языке смородина называется vinbär, то есть винной ягодой. Сравнительно недавно гипотезу Ферналда поддержал Греэм.[59] Если принять во внимание, что дикий виноград действительно встречается на [337] обширных территориях восточного побережья Северной Америки, то такое объяснение представляется хотя и вероятным, но довольно искусственным и, во всяком случае, излишним.
Совершенно очевидно, что эта новая трактовка утрачивает всякий смысл, если считать достоверным эпизод с Тюркером — выходцем из немецких винодельческих районов. Смешно будет выглядеть и «валка виноградных деревьев», которой занимались товарищи Лейфа, если понимать под ней сбор ягод. Между тем старые виноградные лозы и в самом деле подчас достигают толщины древесного ствола (это касается и «дикого винограда», используемого в Германии в качестве декоративного растения).
Совсем экстравагантной представляется нам одна из последних трактовок, предложенная Таннером.[60] Этот исследователь утверждает, что слово «Винланд» вообще отнюдь не означает «Виноградная страна», а связано со словом vin (то есть луг, пастбище), встречающимся также в старинном названии норвежского города Бергена — Бьюргвин (Горный луг). В соответствии с этим Винланд, который Таннер помещает на Ньюфаундленде, якобы означает просто «Страна пастбищ». Предположение, что Ньюфаундленд могли назвать «Страной пастбищ», абсурдно. Тысячу лет назад Ньюфаундленд был типичной лесной страной, которую и после 1500 г. все еще до самых берегов покрывал лес.[61] Даже в настоящее время там «пахотные земли и пастбища занимают незначительную площадь».[62] Следовательно, о «Стране пастбищ» поистине никогда не могло быть и речи. В своем специальном исследовании Торарирссон, который, пожалуй, излишне снисходительно относится к работе Таннера, замечает по поводу нового толкования понятия «Винланд»: «Оно не убедило меня» — и продолжает: «В основу наименований, данных Эйриком [Рыжим] и Лейфом, положены результаты их наблюдений, причем сами названия в те времена… в еще большей степени были связаны с природой».
