Неведомые земли. Том 1 - [152]
«Тому, кто подплывал к Гельголанду со стороны Фризских островов, то есть с юга, уже с большого расстояния оба утеса должны были казаться парой расположенных рядом столбов примерно одинаковой ширины и высоты».[11]
Вся древняя география, тяготевшая к мифологии и царству чудес, все же основывалась на зрительном восприятии. Это слишком часто упускали из виду античные толкователи сомнительных мест в литературных источниках. Правда, зрительное восприятие часто затем неверно толковали или излагали, но это особый вопрос. Следовало бы, однако, тщательно избегать каких-либо географических умозаключений, сделанных учеными за письменным столом, если есть хоть малейшая возможность использовать свидетельства очевидцев. [346]
«Геркулесовы столбы» на Северном море — вот характерный пример для иллюстрации этого положения. Как бы то ни было, можно считать достоверным, что римляне, участвовавшие в плавании флота Германика в 16 г., видели скалистый остров Гельголанд. Правда, это было, видимо, единственным соприкосновением людей античного мира с Гельголандом. На протяжении многих веков этот остров больше нигде не упоминается. Его не знал даже великий Птолемей, который в большинстве случаев располагал очень точной информацией. Лишь около 700 г. н.э. появляется новое сообщение о Гельголанде (см. гл. 80).[12]
[Дополнения и поправки из 2-го издания II тома]
[471]
[…]
К гл. 46 (Римская Британия, Гельголанд)
В своих письмах корреспонденты автора сделали ему правильное замечание, что он не должен был употреблять термин «Римская Британия», говоря о 16 г. до н.э. Автор, разумеется, имел в виду ту часть побережья Англии, которая позднее с 43 г. н.э. вошла в состав Римской империи.
Проф. Прелль внес также поправку в рассуждения автора о существовавшей ранее на Гельголанде белой скале. Он считает, что скала эта находилась не между современным главным островом и дюнами, а была «довольно значительно сдвинута по направлению на северо-запад, служа как бы волноломом для перемычки, связывавшей дюны с островом».
Глава 47. Светоний Павлин в Атласе
(41 или 42 г.)
Плотным массивом возвышается среди песков гора Атлант. Гора эта неприступна из-за торчащих со всех сторон скал и заостряется по мере приближения к вершине. Вершины горы не видно, она уходит в облака. Говорят, что она не просто касается неба и звезд, но и подпирает их.[1]
(11) Римская армия вела впервые войну в Мавритании при императоре Клавдии, когда свободный Эдемон пытался отомстить за царя Птолемея, убитого Гаем Цезарем [Калигулой]. И известно, что во время отступления варваров дошли до горы Атлас. Не только за лицами с консульским званием и полководцами, избранными сенатом, которые в то время командовали войсками, и за находившимися там римскими всадниками утвердилась слава, что они достигли Атласа.
(12) Как мы сказали раньше, в этой провинции имеется пять римских колоний, и может показаться, что о них легко что-нибудь узнать. Но эти сведения, проверенные на опыте, большей частью оказываются совершенно ложными. Ведь когда людям с положением не хочется отыскивать истину и не стыдно обманывать, скрывая свое незнание, то очень легко ошибиться, поверив серьезному автору, который лжет. Меня по крайней мере меньше удивляет, что неизвестно кое-что о людях всаднического звания и тех из них, которые вступают в сенат, чем то, что не принимается во внимание сильно чувствующееся деятельное влияние роскоши; ведь в поисках за слоновой костью и цитрусовым деревом обшаривались леса, в поисках за багрянками и пурпуровыми улитками исследовались все гетульские скалы…
(13) …Дальше следует река, которую называют Фут, от нее до Дирина (это ведь название Атласа на их языке) 200000 шагов. Посредине течет река Виор. Там, по слухам, есть кругом следы отдельных жителей и остатки виноградников и пальмовых рощ. [348]
(14) Светоний Павлин, который при нас был консулом, первый из римских полководцев, вышедший за несколько миль за пределы Атласа, дал сведения о его высоте, совпадающие с другими, и рассказал о том, что у подножия горы растут в изобилии густые и высокие деревья неизвестной породы. Замечательна их стройность, гладкость и блеск; у них листва, как у кипариса, и, кроме того, сильный запах. Листья покрыты тонким пухом, из которого, при известном умении, можно сделать такую же, как из шелка, одежду. Вершина горы даже летом покрыта глубокими снегами.
(15) Светоний Павлин добрался до горы после десяти дней пути, и дальше он шел до реки, которая называется Гер [Уэд-Гир], через пустыни черного песка, где выступали иногда выжженные скалы, через места, необитаемые из-за жары, хотя стояла зима. Жители соседних с этой горой лесов, полных слонов, диких зверей и всяких змей, называются канариями…
(16) … Юба, отец Птолемея, первый, правивший обеими Мавританиями, более достойный упоминания благодаря славе своих научных занятий, чем правления, примерно то же сообщил об Атласе и еще то, что там растет трава эуфобия, названная так по имени открывшего ее врача. Посвятив ей отдельную книгу, Юба восхваляет ее белый, как молоко, сок, который обостряет зрение и является хорошим противоядием.
Четырехтомный труд немецкого географа Рихарда Хеннига посвящен открытиям и исследованиям неведомых земель, совершенным мореплавателями и путешественниками доколумбова периода. Своеобразие книги заключается в том, что в ней собраны все дошедшие до нас литературные источники, свидетельствующие о подвигах первооткрывателей, и наряду с этим дается критический анализ как самих документов, так и различных гипотез, выдвинутых крупнейшими специалистами по истории географии.
Четырехтомный труд немецкого географа Рихарда Хеннига посвящен открытиям и исследованиям неведомых земель, совершенным мореплавателями и путешественниками доколумбова периода. Своеобразие книги заключается в том, что в ней собраны все дошедшие до нас литературные источники, свидетельствующие о подвигах первооткрывателей, и наряду с этим дается критический анализ как самих документов, так и различных гипотез, выдвинутых крупнейшими специалистами по истории географии. Второй том «Неведомых земель» посвящен путешествиям, походам и морским экспедициям, осуществленным с 340 по 1200 г. Этот том интересен тем, что освещает период раннего средневековья, который еще слабо исследован в историко-географической литературе.
Четырехтомный труд немецкого географа Рихарда Хеннига посвящен открытиям и исследованиям неведомых земель, совершенным мореплавателями и путешественниками доколумбова периода. Своеобразие книги заключается в том, что в ней собраны все дошедшие до нас литературные источники, свидетельствующие о подвигах первооткрывателей, и наряду с этим дается критический анализ как самих документов, так и различных гипотез, выдвинутых крупнейшими специалистами по истории географии. В третьем томе «Неведомых земель» Хенниг приводит и комментирует первоисточники, относящиеся к открытиям и исследованиям неведомых земель с 1221 по 1413 г. К важнейшим историко-географическим проблемам, рассматриваемым в этом томе, относятся: ознакомление средневекового Запада с Востоком в эпоху монгольских завоеваний, доколумбово открытие Северной Америки норманнами и загадочная судьба норманских колоний в Гренландии, действительные и мнимые открытия европейских мореходов в умеренной, субтропической и тропической зонах Тихого океана, связи между тремя старыми частями света — Европой, Азией и Африкой в XIII—XIV вв. Автор рассказывает здесь о китайском мудреце Чан Чуне, посетившем столицу Чингис-хана, о Марко Поло, Гильоме Рубруке, Ибн-Баттуте и других великих путешественниках и исследователях.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
Книга представляет первый опыт комплексного изучения праздников в Элладе и в античных городах Северного Причерноморья в VI-I вв. до н. э. Работа построена на изучении литературных и эпиграфических источников, к ней широко привлечены памятники материальной культуры, в первую очередь произведения изобразительного искусства. Автор описывает основные праздники Ольвии, Херсонеса, Пантикапея и некоторых боспорских городов, выявляет генетическое сходство этих праздников со многими торжествами в Элладе, впервые обобщает разнообразные свидетельства об участии граждан из городов Северного Причерноморья в крупнейших праздниках Аполлона в Милете, Дельфах и на острове Делосе, а также в Панафинеях и Элевсинских мистериях.Книга снабжена большим количеством иллюстраций; она написана для историков, археологов, музейных работников, студентов и всех интересующихся античной историей и культурой.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Эта книга — не учебник. Здесь нет подробного описания устройства разных двигателей. Здесь рассказано лишь о принципах, на которых основана работа двигателей, о том, что связывает между собой разные типы двигателей, и о том, что их отличает. В этой книге говорится о двигателях-«старичках», которые, сыграв свою роль, уже покинули или покидают сцену, о двигателях-«юнцах» и о двигателях-«младенцах», то есть о тех, которые лишь недавно завоевали право на жизнь, и о тех, кто переживает свой «детский возраст», готовясь занять прочное место в технике завтрашнего дня.Для многих из вас это будет первая книга о двигателях.