Неуставняк-1. Книга 1 - [59]

– Ну, Гарик! Кто б мог сомневаться, что твои будут первыми! – Мартышка захлопала ушами, словно кошка, которой дунули в ухо.– Мы должны были догадаться, что такое борзое пополнение может быть только у тебя!

– Что такое? – Гарик, поджав губы, посмотрел на меня. – Почему не докладываешь? Что случилось?!

– Гарик, да ничего не произошло. – Ипполит решил исправить положение, которое изгадил Саня.

– Так, Куделин, докладывай! – Он не обратил внимания на реплику постороннего.

– Нас невежливо попросили уступить очередь, – я не стал заострять внимания на подробностях, – мы вполне вежливо отказали.

– Вы чё, салажня, ещё не перевелись, а уже в гору прёте!?! Урою, недоноски, если кто к моим хоть на шаг подойдёт.

Гарик в гневе был страшен, но, как видно, приёма вечером не будет, и всё население может спать спокойно. В руках у него были наши тощие медицинские книжки, которые он поручил раздать, а сам вошёл в курилку и начал о чём-то расспрашивать известных вам командиров.

Подразделения всё подходили и подходили. Вновь прибывшие выстраивались в очередь, заполняя дорогу, а сержанты набивались в курилку. Все новобранцы стояли и маялись, соображая, зачем мы здесь, но не понимая, почему нужно ожидать именно в строю.

– Куделин, встать в строй! – Гарик, не выходя из курилки, решил изменить обстановку.

Я подошёл к строю и принялся лениво соображать, как впихнуться на своё “козырное” место. Центр зашевелился, чтоб нехотя освободить его, но боковые, сплочённые нерешительностью, медлили меня пропускать.

– Взвод! Равняйсь! – Мельтешение прекратилось. Гарик стоял на выходе из курилки. – Вторая колонна, шаг назад с правой ноги. Раз, два! Куделин!

– Я!

– Встать в строй!

Я проследовал на своё новое место. Рядом стоящие были выше меня, и я, словно заплата на белой простыне, нарушил идеальность взводной колонны.

На крыльцо вышел молодой костолом богатырского телосложения в белом халате размера на два меньше.

– Эй, пробирка, давай открывай свою калитку! – Требующий общения младший сержант Мартышкин не унимался.

– Закрой свой рот, воняет! – Отмахнулся фельдшер. – Так, кто первый? Заводи по одному.

Осмотр был формальный, наши медицинские книжки были почти пусты, и в них следовало заполнить лишь несколько граф.

Мы заходили по трое и раздевались. Больные, приписанные к медсанчасти, измеряли вес, рост и давление каждого. Сам “Пилюлькин” сидел за столом и выборочно осматривал кого‑нибудь одного. Ещё один больной, со слов самого же бойца, записывал показатели в книжки. Я на тот момент весил 82 килограмма, рост составлял 176 сантиметров, пульс 72, давление 145 на 90.

– Что-то давленьице-то высоковато?! Ничем не болел, водку на днях не употреблял? – Пристально посмотрел на меня “профессор”.

– Не знаю, наверно, волнуюсь! – ответил “Незнайка” и я в очередной раз был допущен к служению Родине в качестве десантника.

Конвейер работал быстро и слаженно. Взвод был оприходован в течение пятнадцати минут, и мы строем, но уже под командованием младшего сержанта Гарифулина, проследовали на вещевой склад. Там старший сержант Радвила в присутствии начальника вещевого склада выдал нам остатки требуемого обмундирования и вещей, чтоб служба была комфортней и главное, теплей. Получение заняло примерно с час. Радвила заставлял каждого примерять полученное, и как только у кого-нибудь появлялись сомнения, тому сразу меняли обмундирование, подбирая под рост и полноту. Кроме того, по инициативе начальника склада был произведён обмен сапог, и каждый смог подогнать их под свою ногу. В результате мы были полностью одеты и обуты по всем стандартам того времени.

На складе одновременно получали обмундирование только два солдата. Остальные ожидали своей очереди, или наоборот, дожидались, когда получат другие, в фруктовом саду напротив склада.

– Ну что, Куделин? Послужим вместе? – Младший сержант Мартышкин подошёл сзади и положил мне свою худую руку на плечо.

Я по дворовой привычке резко повернулся через противоположное плечо и принял боксёрскую стойку.

– Ого, да мы боксёры! – Он непонятным движением схватил мою левую руку и легко завёл её мне за спину.

Плечо прострелила боль, но сдаваться я был не намерен, хотя руку было и жалко – положение было патовым. Обида подкатила под горло, так как в мозг плеснуло понимание: сила ни при чём, главное – умение!

– Саня, оставь мужика. Чего привязался?! Помнишь, что Гарик сказал?

– А я его не бью, а преподаю урок самообороны. Правильно, боец? – Он приподнял мою руку вверх, и я готов был упасть на колени.

– Правильно! – закряхтел я, согнувшись пополам.

– Отпусти, не ломай! – вступился сердобольный Ипполит.

– Живи! – Мартышка, чуть толкнув бедром, отпустила руку, и я свалился на землю.

Опыт ведения боя явно был не в мою пользу, и потому, вскочив, я не стал нападать, а, отойдя на безопасное расстояние, принялся отряхивать прилипшие к штанам и кителю былинки.

– Ты откуда такой борзой? – Мартышкин скалился улыбкой Гуимплена.

– Из второго взвода четвёртой роты. – Мне претило разговаривать с этим самодовольным уродом.

– Ты дурака-то выключи! Спорнём! Ты с Урала!?

– Ну. – Если я обижен, меня разговорить очень трудно.