Неуставняк-1. Книга 1 - [61]
– Ладно. Разрешите, я пойду! – Мне надоело с ним препираться.
– Иди, всё равно в роте теперь будем вместе, так что от нас ты никуда не денешься. – Ипполит подвёл черту, и, подхватив Санька в охапку, отнёс его от меня на безопасное расстояние.
Настроение было испорчено. Честно говоря, в армии нет настроения, там есть только два состояния души – приподнятое или опущенное, оттенки между ними совершенно отсутствуют.
Гарик всё это время находился на складе и внимательно следил, чтоб каждый из взвода получил обмундирование впору и в полном комплекте. Он был заботливым хозяйчиком, и благодаря ему взвод всегда был и выглядел на все сто.
После получения обмундирования нас отвели на край футбольного поля, где мы, с перерывом на обед, сидя на скамейках, стали заниматься пришиванием погон, петлиц, шеврона и наносить именные метки на каждую выданную вещь. Кроме того, по приказу Гарика, мы друг друга остригли наголо, чтоб стать совершенно однообразной массой второго взвода четвёртой роты. Все свои хозяйственные дела мы закончили к восемнадцати часам, осталось только забрать из расположений прежних рот свои вещи и перенести их на место нового обитания.
Организованными кучками мы перенесли личные вещи и разместили в тумбочках. Всё, что не положено было держать в тумбочках, но требовалось для личного пользования, сдавалось в каптёрку, там же были размещены все вещи военной принадлежности и тёплое обмундирование каждого. Последнее, что было сделано в тот бесконечно долгий день, это смена белья на наших кроватях и небольшая тренировка по их заправке.
Уже вечером нам позволили подшиться и, разместившись в ленинской комнате, провести полчаса со своими родными, чтоб написать им письма и мысленно пожаловаться на все те неудобства, которые нас окружали. Многие из прошлой жизни захватили с собой конверты, тетрадки и ручки, чтоб в изобилии писать письма родным и близким.
Я не был исключением, об этом позаботилась мама. Но писать было лень, тем более что мысли сегодняшнего дня никак не ложились одной строкой, а бегали за событиями, путаясь в них и в их оценках. Чтоб хоть как‑то привести их в норму, я решил заглянуть в устав и попробовать разобраться, что к чему.
Устав – объёмный фолиант сродни Библии и его, вероятно, стоило бы знать, так как за последнее время на него слишком часто ссылались. Я решил не выискивать в нём фразы и тупо прочесть, а моя память сама потом разберёт, что к чему. Открыв первые страницы и погрузившись в чтение, я начал составлять образы, чтоб быстрее запомнить содержимое. Мои мозги сразу заполнились кровью и врагами, которых следовало опередить. Ответственность зашкаливала, иногда приходилось перечитывать, чтоб понять мудрёность написанного. В общем, устав – это не роман, но, безусловно, бестселлер.
Вдруг дверь в ленинскую комнату резко распахнулась, и в неё влетел Гарик. Его лицо перекосила ярость, причина которой была неизвестна.
– Кто здесь Белых!?! А!?! – Гарик был одет по форме номер два, шея и мышцы его рук были напряжены. – Кто?!!!
– Я Белых, – ответил ближайший к нему солдат.
Он был выше среднего роста, светловолос, крепкого телосложения, с открытым и не выражающим никакого опасения лицом.
– Ты что-ль! Ты кандидат в мастера спорта!?! К бою! – Гарик, выгнув спину, лихо врезал спортсмену по затылку ногой.
При ударе стопа его ноги выпрямилась так, что казалась просто дубиной. Белых перенёс удар на ногах, но его озадачили внезапные действия нашего командира. В это время в ленинскую комнату стали набиваться сержанты роты, чтоб поприсутствовать на незапланированной прописке молодого.
– К бою, я сказал! К бою! – Гарик принял неизвестную нам боевую стойку и коротким ударом в живот заставил спортсмена согнуться пополам.
– «К бою» команда была! К бою! – Гарик пнул его под рёбра, и тот рухнул на пол.
– На «раз» – упал! На «два» – отжался! Понял? – Лицо Гарика перекошено, глаза горят, сейчас набросится и начнёт рвать на куски наживую!
Все замерли, моя спина похолодела, и появилось предчувствие неизбежной драки – такой драки, в которой участвовать ещё не приходилось. Внутреннее напряжение заставило приподняться, чтоб быть готовым к отпору. Гарик метнулся в мою сторону, но нас разделяли два стола.
– Сидеть, Куделин! Сидеть! – Он, словно колдун, предугадал мои намеренья. – Сам считаешь! Давай!
– Раз! – произнёс Белых и опустился на кулаках вниз.
– Два! – снова произнёс он и отжался. – Раз! …
– Ну что, Комар, видишь?! Нашёл мне борца. Ха! – Он повернулся к худому белобрысому сержанту и нагло улыбнулся. – Да на шампуре я их всех вертел! Понял?!
Выражение его лица стало довольным и даже по-детски радостным.
– Десять раз отжаться и свободен! – Он посмотрел в сторону аудитории и уже спокойно произнёс. – Так, второй взвод, заканчиваем, через десять минут построение. Куделин, проследи, чтоб он выполнил моё указание!
Гарик открыл свои объятия и, как бульдозер, выгреб сержантов в коридор. Дверь закрылась.
– Шесть, – послышалось в гулкой тишине ленинской комнаты.
– Кончай, вставай! – Я подал голос, он дрожал. – Всё, как тебя там?! Вставай.
– Семь. – Спортсмен продолжал медленно отрабатывать задание.
Когда тема старости подступает к нашим дверям, нам приходится делать выбор: изображать, что нас нет дома, прикидываться кем-то другим, баррикадировать дверь, бежать со всех ног или готовиться к встрече. И тогда — постараться достойно стареть. Стать по-настоящему свободным человеком. Чувствовать, Думать, Быть мудрым и милосердным. Ценить жизнь и радоваться ей. Автор книги Юлия Жемчужникова — психотерапевт, публицист, писатель.
Эта книга – духовное путешествие автора и поиски ответов на вечные вопросы. В чем состоит природа божественного первоначала Вселенной? Есть ли у мироздания смысл и как смертному понять его? В чем предназначение человека? Перед вами итоги долгих поисков, вдохновленных духовными потребностями и интеллектуальной жаждой автора. «Формула Бога» – тот случай, когда сам путь к знанию, важнее точки назначения. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Вы боитесь оживленных мест? Или, может, публичных выступлений? Страдаете от одышки и ком в горле не дает нормально разговаривать? Скорее всего, практикум «Панические атаки и где они обитают» не случайно оказался в ваших руках. Тревожность – очень распространенная психологическая проблема, которая часто сопровождается приступами паники. Но знали ли вы, что многие страдают не из-за самих приступов, а из-за страха повторения неприятных ощущений – и не дай бог в неподходящем месте в неподходящее время! Этот практикум поможет выявить симптомы паники и ослабить их.
Жизнь как есть — аморфна, хаотична, суетлива. Форму и предметность придаем ей мы, когда рассказываем истории. Истории это то, что мы берем из жизни и преподносим друг другу в качестве досужих разговоров, газетных статей, книг, фильмов и пр. Это оформленный кусочек жизни, вынутый из жизненного потока и помещенный в рамку. Как только мы начинаем говорить, с рождения и до смерти, мы только тем и занимаемся, что рассказываем друг другу истории. Рассказываем их постоянно, везде и всегда. Жизнь покрыта историями как рыба чешуей.
Каждый день мир подкидывает нам новые поводы для тревог. Мы узнаем о финансовом кризисе из новостей, читаем гневный e-mail от начальника, опаздываем в аэропорт из-за пробок или вспоминаем о незакрытом кредите. В таких ситуациях злость, страх и отчаяние (и даже истерика) – вполне закономерны, не так ли? Но у Сары Найт, анти-гуру и автора бестселлера «Магический пофигизм», другое мнение. Вместо того чтобы тратить время, силы и деньги на негативные чувства, ознакомьтесь с ее суперэффективным методом «Без паники»: он поможет определить, с чем вы способны справиться, а с чем стоит просто смириться (и забить!)
Michael Kahn. Between Therapist and Client: The New Relationship (1991)Санкт-Петербург, 1997. ISBN 5-88925-013-2Рекомендовано в качестве учебного пособия для дополнительного образования Министерством образования Российской ФедерацииВозможно, наиболее важным аспектом психотерапевтического процесса является взаимоотношение между психотерапевтом и клиентом, или пациентом. В течение многих лет два основных психотерапевтических направления в значительной степени не могли прийти к согласию относительно природы искомых взаимоотношений.Гуманистическая психология опиралась, главным образом, на сердечность и эмпатию, в то время как психоаналитики сохраняли нейтральное отстраненное отношение.