Неумерший - [34]

Несмотря на оглушительный гул в гуще отрядов, арвернский богатырь услышал предупреждение и закричал: «Буро! Мелинос! Ну-ка цыц!» Псы, скалясь, поджали хвосты, всё ещё порываясь покусать неприятеля, однако не посмели ослушаться хозяина и спрятались в траву неподалёку.

Противники стали медленно кружиться друг возле друга. Чтобы поточнее прицелиться, Комаргос держал копьё горизонтально, на уровне уха, направив его в лицо Троксо. Тот держал меч наготове, в отведённой назад руке, осознавая, что сможет ранить одноглазого, только проскочив под его пикой. Комаргос сделал несколько ложных выпадов копьём, и каждый раз острие натыкалось на щит противника. С точным расчётом и умеренной силой он под разными углами направлял косые взмахи, но Троксо всякий раз отбивал их с натренированным щегольством. Одноглазый не спешил наносить удары, и неопытному наблюдателю могло показаться, что он щадил противника. Но это была лишь видимость: он следил, прежде всего, за тем, чтобы его копьё не пробило щит арверна. Это привело бы в негодность оба оружия и уравняло силы соперников, вынудив их сражаться на мечах. Держа пику обеими руками, Комаргос берёг свои силы и выматывал Троксо, который продолжал вертеть щит одной рукой, принимая все удары на этот кулак. Рыжеволосый воин тем не менее и не пытался уклоняться. Напротив, когда Комаргос принимался его изводить, нацеливая выпады в разные стороны, он сам стремился ударить по наконечнику копья оковкой щита или умбоном. Он прекрасно понимал каверзный замысел одноглазого воина и ждал только момента, когда сможет подцепить краем щита тыльную сторону наконечника, чтобы выбить оружие из рук противника и прорваться сквозь заслон. Комаргос же был слишком опытен, чтобы позволить провести себя такой простой уловкой.

Желая переломить ход битвы в свою пользу, Троксо стал чередовать приёмы. Он то водил рукой из стороны в сторону, прокручивая в ней щит, тем самым пытаясь отвести в сторону копьё одноглазого, то внезапно раскрывался в защите, стараясь зажать наконечник пики мечом и щитом. Неожиданно он скользнул в сторону, поджав ноги в коленях и втянув голову, чтобы сбить Комаргоса с толку и ранить его тыльной стороной меча в колено. Но секванский герой всякий раз делал либо шаг назад, либо неторопливо уклонялся, а Троксо дышал всё тяжелее, так как силы его были на исходе.

Решившись на отчаянный шаг, он изо всех сил запустил в противника мечом. Длинное железное лезвие, вращаясь и рассекая воздух, со свистом пронеслось к горлу одноглазого. Тот непроизвольно выставил древко копья и отбил меч, но при этом лишился защиты. Троксо набросился на Комаргоса и с размаху хватил по нему умбоном, а затем отбросил щит и поднял пику. Оба воина вцепились в копьё, борясь друг с другом за него. Воткнув наконечник копья в мягкую землю, Комаргос опёрся о древко, как о шест, и с раскрутки зарядил рыжему пяткой в живот. Тот тоже начал лягать недруга, даже резвее него самого, а затем быстро откатился назад, к брошенной колеснице одноглазого. Ликуя, он потянулся к оси колеса и выдернул свой дротик. Тот был короче пики, зато и легче неё – бросать его было куда удобнее. Силы соперников уравнялись.

Теперь пришёл черёд рыжеволосого воина томить противника, медленно обходя одноглазого, испытывая его терпение и делая вид, что вот-вот бросит дротик. Комаргос держал своё копьё под наклоном, подняв конец древка вверх и направив наконечник к ногам противника. В этой стойке он мог быстро взмахнуть им, чтобы отбить очередной бросок. Оба воина вновь начали поносить друг друга: одноглазый – высокомерно и грубо, рыжеволосый – насмешливо. Каждый подначивал соперника, пытаясь навести его на ошибку.

– Эй, Троксо! Поднатужься ещё чуток, и ты станешь весить меньше.

– Даже и тогда, Комаргос, это едва ли уравняет нас с тобой по силе.

– Давай же, рыжавый, бросай свою цацку!

– Я могу ведь и в тебя попасть. Негоже бить калеку.

– Поэтому ты отошёл так далеко? Ты боишься калеку?

– Вблизи я не могу выносить твою гнусную рожу.

Они продолжали передвигаться боком, но чем больше дразнили друг друга, тем меньше следили за брешами в обороне противника. Троксо всё дольше задерживал дротик на плече, копьё Комаргоса всё ниже клонилось к земле. Вконец измучившись, одноглазый воин воткнул копьё в землю и, ударив себя кулаками в грудь, разгорячённо выпалил:

– Давай же бросай! И покончим с этим! Я сыт по горло этой болтовнёй! Я здесь, чтобы драться, а не языком трепать!

Вызов был безрассудным. Нужно было обладать невероятной проворностью, чтобы уклониться от дротика, брошенного метким стрелком Троксо с расстояния всего нескольких шагов. Рыжий богатырь рассмеялся, сделал вид, будто вот-вот метнёт дротик, но вместо этого лишь вяло воткнул оружие перед собой.

– Не обольщайся, – усмехнулся он. – Я удавлю тебя голыми руками.

И безоружный он направился прямо на Комаргоса. Богатыри с остервенением вцепились друг в друга, и их крепкие руки сплелись в тугом замке. Пошатываясь на ногах, они из последних сил рывками сотрясали противника, а затем вдруг оба рассмеялись, не прекращая сдавливать друг другу горло.