Неукротимая страсть - [4]

Заметив, что более опытные офицеры согласны с Рейфом, Джеймс неохотно кивнул:

— Что ж, пусть так. Гастингса оставим в стороне. Но как же выполнить поручение? — Он посмотрел на Дела: — Из Англии что-нибудь слышно?

Полковник обвел веранду беглым взглядом, чтобы убедиться, что никто из посетителей бара не проявляет к их компании нездорового интереса.

— Утром в порт пришел фрегат, а с ним толстый пакет на мое имя.

— От Девила? — с пониманием уточнил Гарет.

Дел коротко кивнул:

— Большое письмо от него, а еще кое-что важное от одного из его давних приятелей — герцога Вулверстока.

Девил особо подчеркнул, что Вулверстон — самый достойный оппонент Шроутона. Если Вулверстон представит убедительные аргументы и докажет, что Феррар-младший и есть Черная Кобра, ни Шроутон, ни сам король не осмелятся остановить жернова возмездия.

Герцог подтвердил, что готов принять от нас вещественное доказательство и передать по проверенным каналам. В то же время он подчеркнул, что только неопровержимое свидетельство вины окажется по-настоящему действенным. Оно должно быть ясным, в полной мере наглядным, не двусмысленным, не ситуативным, не требующим интерпретации, и уж тем более не предполагающим знания конкретной обстановки.

Гарет глубоко вздохнул:

— Итак, осталось найти свидетельство причастности Феррара и отвезти в Англию. А что же дальше? Службе конец? Или короткий отдых и новое задание?

Рейф провел рукой по лицу, словно стирая тяжкие видения.

— Я сразу уйду в отставку.

Товарищи встретили заявление молчанием, и он счел нужным добавить:

— Мы ведь не раз обсуждали этот вариант. Пусть в шутку, но тема все-таки возникала.

— Ты прав. — Логан покрутил в руке пустой бокал. — После всего пережитого за последние месяцы и того, что еще предстоит выдержать во время охоты за уликой и по дороге домой, я, пожалуй, тоже поставлю точку. Вернусь на родину и больше уже никуда не поеду.

Дел кивнул:

— И я тоже.

Друзья посмотрели на Гарета. Майор пожал плечами:

— Всю свою сознательную жизнь я провел в чужих землях, как и все вы. Военная служба затягивает. И все же сейчас Индии нужны не войска, не пушки и кавалерия, а мудрые и терпеливые правители. Увы, мы к их числу не относимся. — Он вздохнул. — Полагаю, наша миссия завершена.

— Или будет завершена, как только Черной Кобре придет конец, — поправил Дел.

Рейф вопросительно взглянул на Джеймса:

— Ну а что скажешь ты, юноша?

Капитан Макфарлан вступил в отряд еще до битвы при Ватерлоо, и все же до сих пор считался любимчиком. Несмотря на битвы, перенесенные лишения, ужасы и жестокости войны, Джеймс умудрился сохранить юношескую непосредственность и даже невинность — те редкие в военном человеке качества, которые обычно отличают молодого офицера, едва вступившего в кавалерийский полк. Неудивительно, что товарищи относились к нему с отцовской снисходительностью, считая горячим, неопытным, неосмотрительным юнцом, нуждающимся в заботе и неусыпном контроле.

Он на секунду задумался.

— Ну, если все вы намерены выйти в отставку, тогда и я поступлю так же. Родители будут счастливы наконец-то увидеть сына. Честно говоря, они уже целый год намекают, что пора бы вернуться домой и остепениться.

Полковник сделал знак слуге, и тот немедленно поставил на стол полные бокалы. Требуя внимания, Дел поднялся.

— Что ж, Индия сделала нас богатыми, дала больше, чем можно было бы представить. Мы в долгу перед щедрой страной, а потому будет справедливо воздать ей, уничтожив… — он взглянул на Рейфа и улыбнулся, — обезглавив Черную Кобру. Ну а если важная миссия поможет вернуться на родину, значит, так тому и быть!

2 сентября, восемнадцать дней спустя

Бомбей,

казармы Ост-Индской компании

Сухой горячий ветер безжалостно обвевал плац и вздымал в воздух тучи пыли. Пыль поднимали сипаи: дисциплинированные индийцы слаженно маршировали в багровых лучах заходящего солнца.

На веранде казармы Дел и Гарет удобно устроились в низких деревянных креслах. Положив ноги на подлокотники, со стаканами в руках друзья поджидали остальных. Логан и Рейф должны были вернуться с очередного задания, а у Джеймса заканчивалась экспедиция в Пуну. Пришла пора подвести промежуточные итоги и наметить план действий на ближайшее время.

Логан со своим отрядом вернулся через полчаса. Весь в пыли, он первым делом отрапортовал командиру форта, после чего направился в казарму. Устало поднявшись по ступенькам веранды и увидев друзей, мрачно покачал головой. Не дожидаясь вопросов, скрылся в своей комнате, чтобы умыться и переодеться.

Дел смотрел на бесконечные, на грани тупости, тренировки сипаев и не мог избавиться от тяжкого ощущения если не поражения, то серьезной неудачи. Он знал, что подобное чувство гнетет каждого из товарищей. Все они отчаянно — а если говорить о Рейфе, то даже безжалостно — пытались раздобыть жизненно необходимое подтверждение преступной деятельности Феррара, однако так и не смогли получить вещественное доказательство, в полной мере соответствующее суровым критериям герцога Вулверстона.

Офицеры твердо знали, что под именем Черной Кобры скрывается именно Родерик Феррар, и никто другой. Рейфу и Логану удалось обнаружить бывших высокопоставленных участников группировки, которые не выдержали жестоких методов главаря и сумели тайно покинуть банду. Все эти люди в один голос утверждали, что Черной Коброй был «англо» — англичанин, причем говорил он так, как говорят люди ученые и богатые.