Неугасимый огонь - [111]

Охраняла корабли не простая стража, а Хранители. Их не было видно, но Ипи прекрасно знал, что стоит ему щёлкнуть пальцами, из тьмы немедленно раздастся учтивый вопрос, какие приказания намеревается отдать соправитель Величайшего. При этом говорить о вещах тайных для большинства рядовых служителей Дома Маат можно было без опаски. Они хорошо натасканы в том, чтобы слышать то, что положено, и пропускать мимо ушей не предназначенные для них разговоры.

Ипи слушал отчёты «первого мудреца». В последнее время их накопилось много, в суматохе подготовки к большому походу на Бабили он не успевал ознакомиться с последними донесениями разведки и теперь восполнял этот пробел.

— Из Угарита что-нибудь определённое удалось узнать?

— По прежнему всё в тумане, — покачал головой Маатеманх, — сдаётся мне, наш дорогой друг архиграмматик, действительно очень серьёзный противник. Если поначалу эллины вели себя довольно беспечно, то теперь нас оценили по достоинству.

— Неужели Хранители слепы и глухи? — удивился Ранефер, — кого ты туда послал?

— Там лучшие.

— Может быть, ты ошибаешься? И Александр с Архальбу не пытаются играть против нас?

— Возможно, — согласился Маатеманх, — но некоторые косвенные детали указывают на то, что не всё там так просто. Ну и предчувствие.

— Уже одно это — достаточное основание для беспокойства, — сказал Ранефер, — не помню, чтобы твоё предчувствие, мой друг, когда-либо подводило.

— Архальбу во всеуслышание пышет ненавистью к македонянам за прошлогоднее разорение. Но, почему-то купцы, прежде занимавшиеся поставками олова в Киццувадну и Хатти, не выглядят слишком огорчёнными. Есть там один, причитает и сетует, но остальные не рвут волос на голове.

— Это то самое косвенное наблюдение?

— Да. Больше ничего. Если раньше руду сплавляли на барках вниз по течению Кудшу, то теперь этот путь закрыт. Но я думаю, есть другой. По суше. Там множество троп, а наших людей в тех краях недостаточно, чтобы проверить всё.

— Но чтобы никто из торговцев-фенех не проболтался… — задумчиво проговорил Ранефер.

— Вот и я о том. Думаю, что сговор есть.

Ранефер не ответил. Несколько месяцев назад по его распоряжению Хранители донесли до купцов фенех мысль, что не стоит возить оловянную руду и слитки на север. Дабы компенсировать убытки, было объявлено, что покупателем теперь будет Страна Реки. Однако ремту не слишком нуждались в олове гор Лебани и потому цены на него значительно упали. «Пурпурные» вздыхали, но возражать не смели. Цари Тисури, Тидаина и Гебала беспрекословно подчинялись Верховному Хранителю.

Архальбу, царь Угарита, мог похвастаться большей независимостью. На него пришлось надавить сильнее. Помогло Ранеферу то, что Архальбу особенно ненавидел македонян и потому рад был им отомстить. Поломавшись, царь согласился установить запрет на торговлю с проклятыми пришельцами. Кроме того он науськивал на эллинов пиратов-кефтиу, превратив свой город в настоящее разбойничье гнездо.

Помогло? Сейчас Ипи в этом сомневался. Теперь он подумывал о том, что не учёл сребролюбие фенех. Они легко забывают обиды, если чрезмерная злопамятность прерывает сверкающий поток, льющийся в суму. Архальбу мог задрать цену, продавать олово втридорога. Наверняка Александр согласился на неё. Ипи на его месте согласился бы. Безвыходное положение. Поставки слитков с месторождений митанни ещё дороже.

— Купеческие ладьи досматривают? — спросил Ранефер.

— Да, как было приказано.

— И ничего?

— Ничего, — покачал головой Маатеманх.

— Вывозят сушей… — протянул Ипи, — но ведь караван — не иголка. И нашей стены им не миновать.

— Это не единственный проход в Киццувадну.

— Вот как? Я прежде не интересовался. А зря… Такие вещи нельзя упускать из виду.

Ранефер поскрёб подбородок, помолчал.

— Прикажешь продумать, как ещё надавить на Архальбу? — спросил Маатеманх.

— Нет, — покачал головой Ипи, — этого недостаточно. Угарит ни в коем случае нельзя оставлять за спиной. Даже без сговора с Александром Архальбу — весьма докучливая заноза. А теперь и вовсе. С его независимостью пора кончать. Собственно, то, что ты мне сказал, не меняет наши замыслы. Весной…

— Сначала Угарит? — спросил Маатеманх.

— Да… — несколько рассеянно ответил Ипи.

Некоторое время он молчал, потом спросил:

— Что у тебя с Аристоменом?

— Не нравится он мне. Ни сам он, ни его послания. Если «страшную тайну» девы-убийцы ещё можно было списать на его неосведомлённость, то «Величайший недоволен» в тайнописи — какая-то нелепица.

— Здесь можно сделать два вывода, — сказал Ипи, — либо он ничего не знает, просто набивая себе цену, либо…

— Либо использует скрытую тайнопись, — закончил за Ипи Маатеманх, — о которой нам ничего не известно.

— А эти дырочки — для отвода глаз.

— Именно это я и хотел сказать, достойнейший, — кивнул Маатеманх, — и, несомненно, он намекает на то, что ему нужен связной. Жду с нетерпением.

Ранефер усмехнулся.

— Я всё же думаю, что он не так прост, как хочет казаться. Наверняка тайнопись есть. Её надо раскрыть.

— Лучшие Посвящённые Сешат трудятся над этим. Я, кстати, изменил нашу тайнопись. На случай, если этот фенех Итту-Бел осведомлён о ней.