Неудавшееся двойное самоубийство у водопадов Акамэ - [3]
Двенадцать лет тому назад я жил у станции Дэясики линии Хансин в квартале с ржавыми водосточными желобами. Изо дня в день я насаживал на бамбуковые шампуры требуху и куриное мясо для закусочной якитори, чем и зарабатывал себе на пропитание. К тому времени — если посчитать и те два года с лишним, что я провёл без работы в Токио — с начала моей бродячей жизни прошло уже шесть лет.
Началось всё с того, что я без малейших планов на будущее уволился с работы. Сперва я нанялся присматривать за обувью в гардеробной одного рёкана в квартале Ока города Химэдзи, затем чистил овощи в кухне ресторана в квартале Эбисугава, на севере Киото, кверху[3] от перекрёстка Нисинотоин и Марутамати, затем работал в столовой окономияки,[4] где коротали время местные якудза, потом в кабаке квартала Такамацу города Нисиномия, куда заходил выпить да закусить народ на обратном пути с велодрома. Другими словами, я много лет проработал на поприще весьма далёком от моего рекламного агентства в первом квартале Нихомбаси в Токио — на поприще, «непостоянном как сама вода» — и уже после этого приехал в квартал Дэясики города Амагасаки.
Местные с особой нежностью называют свой город «Ама». Изначально это был призамковый город, но со времён эры Тайсё[5] на берегу моря один за другим встали огромные металлургические заводы, в поисках работы съехался народ из префектур Кагосима, Окинава, а то и вовсе из Кореи, и теперь приезжий люд составляет одну пятую населения. Старый город находится возле станции линии Хансин, а если пойти от станции вдоль оживлённых торговых рядов на запад, постепенно оказываешься в кварталах, где нет тепла. Это и есть Дэясики. Любой современный город по сути своей — куча мусора, куда провидение своей метлой сметает бродяг со всех концов света, и если в других городах эта суть скрыта, то здесь, в Амагасаки, она выставлена напоказ. Я и сам пришёл сюда нищим.
Когда я работал в кабаке в Нисиномия, я слышал однажды, что «всё в Ама не как у людей — работяев больно много». «Работяями» называют в этой округе чернорабочих, грузчиков и другой подобный люд, который нанимают на день. Очевидно, имеются в виду бессемейные бродяги вроде меня, которые, если не найдут себе работу на день, ошиваются весь день перед станцией Дэясики, с полудня усаживаются кругом у обочины, пьют, напиваются, горланят песни, дерутся, потные и грязные, а некоторые, широко раскинув обутые в резиновые сапоги ноги, так и засыпают на земле.
Когда из-за дождя отменяют вечернюю игру на бейсбольном поле Косиэн, ранним утром на следующий день фирмы, которые продают болельщикам еду, привозят на грузовиках оставшиеся коробочки бэнто и распродают их за сущие гроши — двадцать или тридцать иен за штуку — этим бесприютным мужчинам, да ещё женщинам, которые живут на мужском поте как мухи на говне. Если дело происходит летом, стоит открыть крышку, и смердит неслабо. Но мужчины и женщины собираются вокруг грузовиков, прекрасно зная, что их ждёт. В этой толпе бывал и я. Поэтому слово «Ама» для меня означает ещё и такие откровенные до бесстыдства сцены, благодаря которым я и узнал горечь кварталов, лишённых тепла — узнал её на своей шкуре.
2
Я стоял на станции Амагасаки линии Хансин с одной лишь котомкой за плечом. Никогда воздух не кажется таким чистым и свежим, как когда только что сошёл с поезда в незнакомом городе. Ощущение пугающее, словно город вот-вот заглотает тебя в своё тёмное и неведомое нутро. Я вышел рано утром из дома знакомого в квартале Хананоки района Кояма в Киото и очутился на берегу реки Камогава. Река была скована льдом. Здесь, в Амагасаки, шёл дождь со снегом. Холодная воздушная масса из Сибири двинулась по небу на юг и сдавила ледяной хваткой Японский архипелаг. Хотя я только что сошёл с поезда в этом незнакомом мне городе, маячащие вокруг тени бродяг уже успели хлынуть мне в душу через каждую пору тела, и я стоял, опьянённый чужим, непохожим ни на что другое воздухом этого города, не в силах двинуться с места. Вдруг ко мне подошёл мужчина.
— Огоньком угости, — сказал он. Я взглянул на него и сразу почувствовал, что передо мной человек незаурядного ремесла. Лицо — бледное, подбородок — пепельный от лезвия бритвы, а под пронизывающими угольками глаз — две мертвенных тени. Он ухватил мою сигарету двумя пальцами, приставил её к своей и прикурил. Рукав на левой руке немного приподнялся, и под ним я успел разглядеть край татуировки. Прикурив, он протянул мне мою сигарету, но она упала на землю прежде, чем я успел ухватить её.
— Чёрт, извини, приятель, — мгновенно проговорил он и взглянул на меня. Белки его глаз были налиты кровью, словно от гнева. Но зрачки, совершенно неподвижные, смотрели на меня бесстрастно. Мужчина достал из кармана штанов смятую купюру в десять тысяч[6] иен и сунул её мне в нагрудный карман.
— Вот тебе, табачку купишь, — проговорил он и, не раскрыв зонта, шагнул на улицу под дождь. Глядя на его худощавые плечи, я прищёлкнул языком.
Теперь мне предстояла встреча с незнакомым, совершенно чужим мне человеком. Я скажу ему, от кого я, и попытаюсь устроиться к нему в услужение — другой дороги у меня не было. Растерял ли я все мирские блага или же отрешился от них — не знаю. Но одно жизнь успела вбить в меня намертво: то, что я — бездарная сволота. Наверняка мне, в делах мирских неискушённому, этот человек окажется не по зубам — впрочем, так же, как и все до него. Но кто бы меня ни ждал — мужчина, хмельной от своей силы, или женщина, слепая в своей алчности, — больше положиться мне было не на кого.
От издателяРоман «Семья Машбер» написан в традиции литературной эпопеи. Дер Нистер прослеживает судьбу большой семьи, вплетая нить повествования в исторический контекст. Это дает писателю возможность рассказать о жизни самых разных слоев общества — от нищих и голодных бродяг до крупных банкиров и предпринимателей, от ремесленников до хитрых ростовщиков, от тюремных заключенных до хасидов. Непростые, изломанные судьбы персонажей романа — трагический отзвук сложного исторического периода, в котором укоренен творческий путь Дер Нистера.
Мухаммед Диб — крупнейший современный алжирский писатель, автор многих романов и новелл, получивших широкое международное признание.В романах «Кто помнит о море», «Пляска смерти», «Бог в стране варваров», «Повелитель охоты», автор затрагивает острые проблемы современной жизни как в странах, освободившихся от колониализма, так и в странах капиталистического Запада.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
ОЛЛИ (ВЯЙНО АЛЬБЕРТ НУОРТЕВА) — OLLI (VAJNO ALBERT NUORTEVA) (1889–1967).Финский писатель. Имя Олли широко известно в Скандинавских странах как автора многочисленных коротких рассказов, фельетонов и юморесок. Был редактором ряда газет и периодических изданий, составителем сборников пьес и фельетонов. В 1960 г. ему присуждена почетная премия Финского культурного фонда.Публикуемый рассказ взят из первого тома избранных произведений Олли («Valitut Tekoset». Helsinki, Otava, 1964).
Ф. Дюрренматт — классик швейцарской литературы (род. В 1921 г.), выдающийся художник слова, один из крупнейших драматургов XX века. Его комедии и детективные романы известны широкому кругу советских читателей.В своих романах, повестях и рассказах он тяготеет к притчево-философскому осмыслению мира, к беспощадно точному анализу его состояния.
Памфлет раскрывает одну из запретных страниц жизни советской молодежной суперэлиты — студентов Института международных отношений. Герой памфлета проходит путь от невинного лукавства — через ловушки институтской политической жандармерии — до полной потери моральных критериев… Автор рисует теневые стороны жизни советских дипломатов, посольских колоний, спекуляцию, склоки, интриги, доносы. Развенчивает миф о социальной справедливости в СССР и равенстве перед законом. Разоблачает лицемерие, коррупцию и двойную мораль в высших эшелонах партгосаппарата.
Жили-были мужчина и женщина. Они очень любили друг друга, но однажды им пришлось расстаться. Уходя, мужчина пообещал женщине, что обязательно найдёт её. И вот она с маленькой дочкой кочует из города в город, нигде не задерживаясь надолго. Может быть, это один из способов помочь мужчине найти её?Проходят годы, дочка подрастает. Раньше мать говорила ей: «Мы вороны-путешественницы, поэтому должны переезжать из города в город», и она верила. Теперь дочка повзрослела, и ей нужно другое объяснение. Почему она должна бросать друзей и школу? Почему у неё нет своего дома? И где, наконец, папа? Если мы хотим, чтобы он нас нашёл, почему мы всё время переезжаем? Разве ему не легче будет найти нас, если мы будем жить на одном месте? Вопросов много, а ответ один: «Мы с тобой сели в божественную лодку и должны плыть» …Ограничение по возрасту 16+.
Ёсиюки Дзюнноскэ (1924–1994) — известный писатель так называемой «третьей волны» в японской литературе, получивший в 1955 г. премию Акутагава за первый же свой роман. Повесть «До заката» (1978), одна из поздних книг писателя, как и другие его работы, описывает частную жизнь, отрешённую от чего-либо социального, эротизм и чувственность, отрешённые от чувства. Сюжет строится вокруг истории отношений женатого сорокалетнего мужчины Саса и молодой девушки Сугико, которая вступает в мир взрослого эротизма, однако настаивает при этом на сохранении своей девственности.В откровенно выписанных сценах близости, необычных, почти неестественных разговорах этих двух странных любовников чувствуется мастерство писателя, ищущего иные, новые формы диалогизма и разрабатывающего адекватные им стилевые ходы.
Лауреат престижных литературных премий японская писательница Масако Бандо (1958–2014) прославилась произведениями в жанре мистики и ужасов, сумев сохранить колорит популярного в средневековой Японии жанра «кайдан» («рассказы о сверхъестественном»). Но её знаменитый роман «Дорога-Мандала» не умещается в традиционные рамки современного «кайдана», хотя мистические элементы и играют в нём ключевую роль. Это откровенная и временами не по-женски жёсткая книга-размышление о тупике, в который зашла современная Япония.
Содержание:ЛОУЛАНЬ — новеллаПОТОП — новеллаЧУЖЕЗЕМЕЦ — новеллаО ПАГУБАХ, ЧИНИМЫХ ВОЛКАМИ — новеллаВ СТРАНЕ РАКШАСИ — новеллаИСТОРИЯ ЦАРСТВА СИМХАЛА — новеллаЕВНУХ ЧЖУНХАН ЮЭ — новеллаУЛЫБКА БАО-СЫ — новеллаВпервые читатель держит в руках переведенную с японского языка книгу исторических повестей и рассказов, в которых ни разу не упоминается Япония. Более того, среди героев этих произведений нет ни одного японца. И, тем не менее, это очень японская книга. Ее автор — романист, драматург, эссеист, поэт, классик японской литературы XX в.