Неучтенный фактор - [31]

В окно нетерпеливо постучали. Так делали только его друзья, исключительно из хулиганских побуждений. Им нравилось таким образом возвещать о своем приходе, пробираясь по густому палисаднику мимо окна его комнаты. В их деревне разве что на ночь, да и то не всегда, закрывали только ворота и калитку; о домашних засовах имелось слабое представление. А знаком того, что дома никого не осталось, служила палочка, которой просто слегка подпирали снаружи дверь террасы.

Ваня обрадовался, быстро нацепил футболку и выскочил на террасу. Действительно, пришли ребята, его однокашники: Петька и Байбал. Последний, победно улыбаясь, показал бутылку красного вина, спрятанную во внутреннем кармане куртки: «Вот, отоварил свой талон!» Петька был настроен на романтический лад: предложил выпить заветную бутылку в лесу, «под сенью акаций». Ванька охотно согласился и засмеялся, глядя на ленящегося Байбала: «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина!». Детское прозвище Байбала, Ырыган, что значит «худой», и доныне являлось весьма актуальным – в столь почтенном, как им казалось, возрасте. Байбал только хмыкнул, корча страшные рожи, показывая тем самым, что примиряется с перспективой тащиться с друзьями в лес. Ванька захватил из дома железную кружку, которую всегда таскал в школьные походы.

Друзья зашагали в сторону леса. Шли не спеша, травили анекдоты, по пути наелись ягод, которых в то лето уродилось много. Наконец деревня скрылась из виду за стволами берез и сосен, а в воздухе разлился густой хвойный запах, застрекотали кузнечики. Над головами друзей стаями кружили мошки и слышалась тихая комариная песнь – конечно, не такая назойливая, как летом. «Ну, как там „наше“ место стоит?», – сказал Петька, первым ступая на секретную тропку, ведущую к их шалашику, расположенному в узкой темной лощине, прямо на границе с заказником. Про существование этого места знали только они трое. Свой уютный шалашик из веток, столь удачно поставленный ими несколько лет назад, они обнаружили в хорошем состоянии. Да и что могло с ним случиться за неделю? Ребята вошли туда, как к себе домой, ревниво оглядели, затем по-хозяйски расположились – кто на бревнышке, кто на теплой земле. Байбал достал штопор, который всегда носил с собой и ловко откупорил бутылку. Ярко-красная струя напитка полилась в кружку. Первым пригубил Петька и, отмахиваясь от мошек, передал Ивану.

Вдруг мирные стрекочущие звуки леса прервал ружейный выстрел. Потом еще раз. «Деревенские, что ли, по заказнику разгуливают?», – удивился Байбал. «Может, наши, а может, городские приехали» – высказал предположение Ванька. Они спокойно продолжали свое застолье, когда совсем близко от них послышался треск сучьев. Ребята недоуменно переглянулись. Ванька первым покинул укрытие и торопливо выбрался наверх, к лесу; за ним Байбал. Ждали они недолго. Почти сразу из лесной чащи вынырнул незнакомый высокий мужчина, одетый, как городские одеваются на охоту, но без ружья. Мужчина, казалось, обрадовался им. Он был явно не из местных, что и подтверждала его просьба: «Парни, я тут от своих отстал. Мы сегодня утром на уток приехали. Лагерь разбили на поляне возле большого озера, а тут все лес да лес». Ребята переглянулись. Объяснить дорогу не представлялось возможным. По причине отсутствия таковой. Немного посовещавшись втроем, Ванька с Байбалом вызвались проводить охотника к лагерю, тем более, что эту поляну они отлично знали, она совсем недалеко – если знать, как идти. Петя остался их ждать и сторожить шалашик с вином.

Ребята довольно быстро вывели путника к ярким палаткам. Городские оказались солидными мужчинами, на лицах которых читалась усталость от больших трудов. Среди них были и русские. По разговору и одежде, кажется из Москвы. Тоже, наверное, большие чины. «Заблудился вот, ребята помогли» – коротко объяснил высокий причину своего отсутствия. «Молодцы, садитесь к нашему столу, угощайтесь» – пригласили они Байбала и Ваньку. Такие деликатесы ребята видели только в рекламных фотоальбомах про Якутию. Кусочки соленой нельмы, тающие во рту, нежный олений язык, копченый осетр, черная икра… «И зачем им охота», – подумал про себя Ванька. Когда Байбал начал уплетать пятый бутерброд с икрой, Ванька незаметно толкнул его локтем, призывая не забывать про приличия, а также ждущего их Петьку. Ребята поблагодарили своих новых знакомых и уже встали из-за импровизированного стола, как высокий, которого звали Степан Никифорович (парни наконец узнали «того самого» Пахомова и с любопытством разглядывали), попросил их показать место, где остановились утки. «Стрелять я не умею, хочу просто на них посмотреть». Ребята согласились. Один из москвичей тоже решил к ним присоединиться. Этот очень сильно хотел подстрелить дичь: «Буду потом в Москве хвастаться». «Как бы вы вдвоем не заблудились на обратном пути», – пошутил коренастый мужчина в спортивном костюме. – Один из Москвы, второй в лесу давно не был». «Так пойдем с нами, Гавриил, будешь нашим Сусаниным», – засмеялся русский. Впятером они отправились к озеру, где обитали утки.

Дорога действительно была заброшенной, глухой, пробраться туда, не заплутав, могли только местные жители. По пути закурили. Коренастый угостил всех сигаретами «Мальборо». Ванька пробовал их только раз в жизни: в общаге дали два раза затянуться. А тут нетронутая, толстая сигарета… Вспоминая, как весной он радовался перепавшему ему в долгой очереди целому блоку болгарского «Опала», Ванька щелкнул фирмовой зажигалкой городских и механически сунул ее в карман. Ребята ельником довели мужчин до еле заметной тропинки, которая прямо выводила на тайное лесное озеро, где действительно, грузно хлопая крыльями, крякали утки, нагуливая жир перед дальней дорогой. «Спасибо, ребята, обратно сами доберемся», – поблагодарил русский. Байбал с Ванькой помахали им и стали пробираться назад. Оба думали об одном и том же. Байбал первым нарушил молчание.