Неучтённый фактор - [5]

— И кот…? — вот как-то не укладывалось такое в голове. Учёные коты в сказках пользовались уважением и руку на них никто не поднимал. Разве Кот-Баюн…

Камень вновь шевельнулся, словно пожимая плечами.

— Кот к нам не сразу попал. Сначала в другом мире хулиганил. А потом что-то случилось, цепь появилась — и тут оказался. Ох, буянил! Всех своими песнями и сказками достал. Потом, совсем недавно — лет сто назад — исчезать начал и успокоился. Теперь привратником служит.

— А вас кто? — несколько нетактично поинтересовалась я: любопытство оказалось сильнее приличий, а здравый смысл, упорно нашёптывающий, что всё это — грандиозная подстава — притих.

— Молодец, чтоб его, добрый, — скрежетнул камень. — Никак выбрать не мог: то ему коня потерять жалко, то жениться боязно. Разбил мечом, злодей, а обломками малявок на пеньке рядом пришибло. В платочках. А, между прочим, это не я виноват, а Солька-разбойник. Надпись — стёрлась она уже — его рук дело. Два года придумывал, да в кустах долбил в свободное от безобразий время. А потом в тех же кустах сидел и ржал, как конь, глядя, как богатыри репу перед его произведением чешут.

— Так тут у вас и Кощей Бессмертный есть? И Змей Горыныч? — вопросы посыпались из меня, как мак из дырявого мешка.

— И откуда тут взяться Кощею, коли он бессмертный? — с железобетонной логикой перебил разумный булыжник.

— И правда… — я на минуту затихла, перебирая в памяти всех известных мне жертв сказочного произвола.

— А драконы и так в сопредельных измерениях живут, — лекция продолжалась. — Только их не Горынычами зовут… Разве что, те, кому жить надоело.

— А… — тут я опасливо оглянулась по сторонам. — Волан-де-Морт?

Вот уж с кем не хотелось бы встретиться! Гарри-то, Поттера, тут сто процентов нет и быть не может.

Камень расхохотался так, что я едва удержалась на ходящей ходуном поверхности.

— Залетал тут один безносый с претензией на мировое господство, — наконец поделился он. — Палкой какой-то размахивал, слова мудрёные говорил…

— И что? — розыгрыш становился всё интереснее.

— А что? Да ничего. Наши, сначала, с ним по хорошему договориться хотели. Жалко ведь юродивого! Ну, а потом рассердились и показали ему, кто тут чернокнижник. Орочьи детишки вот уже третий год почётного Волана-де-Морта выбирают… из тех, кто пакостит больше всех. И тот им хворост для костров собирает. Наказание у них такое появилось.

— А вот… — я вознамерилась было расспросить про Леренейскую Гидру и ей подобных, но меня нагло перебили.

— Да что ты с ней разговоры разговариваешь?! — дуэтом завопили внезапно оклемавшиеся белки, синхронно отплевываясь от всё-таки рассыпавшегося ввиду древности жёлудя. — И не видишь шапки красной?

Я икнула от неожиданности и соскочила с собеседника. Говорящие белки?!! Нет, это точно не происки телевидения.

Белки подорвались с земли, как ошпаренные, и стремительно ускакали прочь.

— Плохи твои дела, девица, — сообщил ворчливый голосок из-под корней старой берёзы, росшей рядом, и, из скрывавшейся там норы, задом вылез толстый барсук. — Это ЕГО друзья, а он тебя давно уже поджидает. Докладывать побежали.

— А ты что — не друг? — либо я рехнулась, либо барсук тоже говорит. — И что это за такой ОН?

— Я тоже друг, но шума возле дома не люблю, — ответил толстяк на мой первый вопрос. — Беги ты отсюда, пока не поздно.

— Да что ж такое? — растерялась я. Слушай, ничего же не сделал, только зашёл, понимаешь!

— И правда, — неожиданно поддержал барсука говорящий камень. — Давай по-быстрому, ты мне лично ничем не насолила: прямо… нет, налево… туда тоже не надо, направо… Ой-ой-ой!

— Так куда мне бежать-то? — рассердилась я.

— Назад разве что… Хотя, нет. Тоже поздно, — закончил тот.

— Как, поздно? — запаниковал барсук. — А я?!

— Может и обойдётся, — меланхолично закончил камень. — Если на дерево залезешь.

— А мне куда? — про меня-то они, часом не забыли?

— Уже никуда. Приятно было познакомиться, — скорбно затих тоненький голосок.

— ?! — по-прежнему ничего не понятно, но становится страшновато. — Толстяк, ты где?

Барсука словно ветром сдуло. А я-то как? Я огляделась. Это мне кажется, или лес и вправду притих? Что за свинью мне белки подложили? Да ещё с такой скоростью: и пяти минут не прошло. Кого я за эти полчаса уже успела так разозлить? Ничего не понимаю. Изо всех сил напрягая слух, я ругала себя последними словами. Зачем вообще полезла в этот распроклятый бункер?

Сзади раздался тихий шорох.

Глава 2

Поймите меня правильно: волк сам по себе не являлся чем-то из ряда вон выходящим. В зоопарке трёх даже живьём видела. Несчастные животные с полувылезшим мехом и жёлтыми, полными тоски глазами, они вызывали у меня жалость и какую-то щемящую грусть. На картинках в книгах это были гордые и сильные хищники, как правило запечатлённые в момент агрессии.

Но ЭТО…

Торчащая клоками, чёрная, в проплешинах, свалявшаяся шерсть, тускло светящиеся желтые глаза с вертикальными, в нитку сузившимися зрачками, сам размером с доброго медведя, медвежьи же когти на мощных лапах, которые зверь то втягивал, то выпускал наружу. И — самое страшное — грубый шов, начинавшийся на костлявой груди под горлом и уходивший вглубь, как если бы животное сначала разрезали пополам, а потом кое-как сшили на скорую руку.