Нетронутые снега - [6]

От нудного и утомительного безделия в ожидании сигнала, который должна была подать фирма, Джемс и Дик порядком надоели и опротивели друг другу. Иногда из-за каких-нибудь пустяков у них дело доходило до драки. Дик часто выводил из себя раздражительного Джемса. Но иногда вечерами, натопив жарко печку и развалившись на койках, они любили поболтать о прожитой жизни и о своем будущем. Джемс всегда рассказывал про себя добропорядочные истории. Он рассказывал, как помог одной бедной семье, которая после этого стала жить очень богато, и Джемс был у них всегда первым гостем. Рассказывал, как однажды спас молодого человека, который хотел покончить жизнь самоубийством. Он дал юноше десять долларов, вскоре бедняга нашел работу, женился и зажил счастливо.

3

Утро. Холодный ветер тянет вдоль долины. На крутом повороте реки показалась фигурка человека. Она приближается. Уже видно, что это идет человек на широких, охотничьих лыжах без палок. Он поет в такт передвигаемым лыжам. Он поет протяжную, длинную песню обо всем, что видит: о замерзшей реке, о горах, о тайге.

Человек сворачивает в сторону и поднимается на крутой берег. Впереди широкое заснеженное поле. У подошвы горы поблескивают стекла землянки, над трубой вьется ленточка дыма. Человек направляется к землянке.

…Джемс, развалившись на кровати, напевает какую-то веселую песенку.

Дик сидит у стола и играет ножом. Он ловко подбрасывает его вверх и так же ловко ловит.

— Ужасная скука. Хотел бы я знать, когда кончится эта, так называемая жизнь без всяких удовольствий, — сказал Дик, покосившись на Джемса.

— Ты, наверное, давно не встречался со своей красавицей?

— И впереди ничего не видно, — продолжал Дик развивать свою мысль.

— А между прочим, она не лишена некоторой пикантности. Может, ты женишься на ней? — иронизировал Джемс, внимательно наблюдая в то же время за лицом Дика.

Легкая усмешка появилась на лице «влюбленного».

— Если бы у ней был миллион приданого, тогда еще можно было бы.

— Как ты ни говори, а эта северная Диана тебе крепко вскружила голову. Уж меня в таком деле не проведешь!

Дик взглянул на Джемса, подбросил еще несколько раз нож и с силой метнул его в дверь. Нож глубоко воткнулся. В это же самое мгновение дверь открылась, и человек, который шел по реке на лыжах, вошел в землянку.

— О, Степка! Наш старый друг Степка! — воскликнул Джемс. — Но что с тобой? Ты смотришь, как будто лимон проглотил.

Якут снял шапку и сел на узкую скамеечку, на которую всегда садился, когда приходил к американцам.

— Закуску принес, — сказал Степка.

— Это чудесно! Лучше оленьих языков в нашей жизни ничего не придумаешь, — обрадовался Джемс.

Степка сидел и мял голову.

— Голова шибко болит, — сказал он.

— Если болит голова, это плохо. Может быть, что-нибудь новенького расскажешь?

— Маленько есть новенькое, — сказал тихо Степка.

— Интересное?

Степка не ответил на вопрос. Он косо поглядывал в угол.

— Понимаешь, у него болит голова, — не без иронии заметил Дик.

Джемс хорошо знал, что нужно было Степке. Он прошел в угол, взял флягу и налил в баночку из-под консервов немного разведенного спирта.

Степка дрожащей рукой взял баночку и стал пить маленькими глоточками. Выпив, вытер рукавом губы.

— Ну, что за новости, выкладывай, — сказал требовательно Джемс.

— Еще пришли люди золото копать.

Джемс соскочил с кровати, как будто его подбросила сильная пружина.

Степка с удивлением взглянул на Джемса и тут же сообразил, что новости он принес сегодня для американцев интересные.

— Когда пришли? Сколько?

При каждом вопросе Джемса Степка ниже склонял голову, морща нос и не отвечая.

— Много пришло?

Джемс стал торопливо набивать табаком трубку. А Степка все молчал, как будто потерял дар речи.

Дик ехидно подмигнул Джемсу.

— Он проглотил язык. У него горло совсем пересохло… На, — и Дик подал ему новую баночку.

Степка снова стал пить маленькими глоточками, часто отрываясь, чтобы перевести дыхание, продлить удовольствие.

— Почему ты нам сразу не сказал? Сколько человек пришло? — уже более спокойно спрашивал Джемс.

Степка отвечал задумчиво:

— Может, пять, может, шесть, однако, семь человек будет.

Степка склонил голову и начал мять свою шапку. Джемс взял баночку и плеснул немного из фляги.

— А где работают приискатели, которые пришли?

— В яме. В большой яме.

— В какой яме?

— Ты забыл? Ты сам в ту яму лазил и там мыл золото.

— Я не мыл золото, я просто так баловался, — раздраженно ответил Джемс.

— А почему в яму лазил и стал мистер Боб, а? Потом ты в Америку ездил, говорил к начальнику шибко надо. Потом стал здесь жить. Зачем зря здесь живешь? Давай снова покупать пушнину. Много купим пушнины, хорошей. Зачем зря жить!

— Мы не зря здесь живем. Мы ученые. Тебе хорошо известно, что мы изучаем животный мир и растительность: травы, цветы.

Степка захохотал. Ему казалось смешным, что взрослые люди ходят и собирают цветочки. Он подвинул баночку к Джемсу и сказал:

— Тогда еще маленько налей.

Джемс налил, и Степка неторопливо, причмокивая, выпил.

— Надо домой идти. Голова маленько вылечилась.

Степка надел шапку и, не торопясь, вышел из землянки.

— Ты понимаешь, что все это значит? — с раздражением заговорил Джемс. — Сюда приползли люди, а потом приползут еще и еще. И там у них в центре станет известно, что здесь открыта богатая золотоносная россыпь. И тогда нашим планам конец. Все наши надежды погибнут. Мы нищие.