Нетрадиция - [41]

— Это только первый БК здесь хранится… Сказал штурман. Три с половиной тысячи штук. Проверенных и готовых. А вообще на полк положено два с половиной боекомплекта.

— А потом?

— Потом будем ждать доставки со складов. Ну только это вряд ли.

— Почему вряд ли?

— Потому что летать будет некому и не на чем. В первой операции флота мы должны вскрыть подводную обстановку в районах Корейского пролива и в районе Тайваня, для вывода наших лодок.

— Знаю, но мне говорил эскадрильский, что дадут пакет и вперед.

— Дадут… С маршрутом в одну сторону.

— Это как?

— Мы одноразовые, хотя и «двухяйцевые» (по реактивной норме в столовой ежедневно съедаем по норме два яйца). Вертолетчики — однояйцевые.

— А истребители? А наши корабли?

— Ты Золотую Долину проезжал? Су-15 видел? Думаешь, этот свисток долетит до пролива?

— А корабли?

— У них своих задач хватает. Ну может, соберут с воды тех кого акулы не доели. Ты почитай мемуары американских летчиков времен Второй Мировой. Скольких сбитых подняли и сколько акулы разодрали.

Ну все это я и так прекрасно знал из прошлой жизни, ибо тогда будучи старшим офицером отдела противолодочной борьбы ТОФ по авиации, готовил в ставке ДВО в Улан-Уде боевые пакеты для сил флота.

Так за разговорами, мы посмотрели, как готовят наши комплекты буев, проследили чтобы отобрали последних серий и чтобы проверили каждый, а не один-два из серии. Штурман принес с собой литр спирта, так что прапорщики особо не гундели о лишней работе.

Ожидаемый тип ВРСЗ (Вертикального Распространения Скорости Звука) шестой. Солнышко уже прогревает поверхность Японского моря. Длину гидрофона заказали 50 и 70 метров, чувствительность 2 и 1. Я предложил в загрузку два комплекта по 72 РГБ с разными гидрофонами и двойку чувствительность. Единицу иметь на дежурном борту. Если волнение моря будет минимально, можно поставить и единичку.

Сколько будет лодок и в каком направлении мы, естественно, не знали. Надеюсь, все пройдет штатно, как готовились.

Вспомнил известную операцию подводных лодок Северного флота. Точнее две — «Атрина» и «Апорт». Вывод по ним в нашей прессе был однозначен:

«Успех операций «Атрина» и «Апорт» подтвердил предположение, что военно-морские силы Соединенных Штатов при массированном использовании Советским Союзом современных атомных подлодок не смогут организовать сколько-нибудь эффективного противодействия им.»… Запомнил из прошлой реальности почти дословно.

Есть одно «Но». Забыли, что операция проводилась значительными силами ПЛ СФ. Значительно превышающий повседневный. То есть, в состоянии сил в «Постоянной» боеготовности у американцев и ВМС НАТО. Если бы силы противника находились так же в «Повышенной» степени БГ — номер бы не прошел.

«Повышенная» предусматривает развертывание дополнительных средств поиска. Такой финт у ВМФ СССР прошел только раз. Сами указали противнику их слабые места. Силы НАТО их «заткнули». Вот и весь успех. Снова-здорово. Тактический выигрыш трансформируется в стратегический проигрыш. Надурили, не ждущих такой пакости американцев. Такой же финт имел место в занятии аэродрома в 1999 году — «Марш бросок на Приштину». Тактически накололи американцев и НАТО. А закончилось, что части РФ вообще убрали из этого региона. Черногория стала 29-м членом НАТО, Македония, Косово и Сербия почти в НАТО. Кто кому помог — непонятно.

Итак, поступила команда на вылет. Загрузка 144 РГБ-1, маркерные буи и ОМАБ. Пришли в район, начали галсирование. Один галс около 200 км. На третьем галсе удалось выделить два подводных объекта идущих курсами 50 и 320 град. Обошли каждую отметку, сбросили мини поле сплошного покрытия из девяти буев. Три на три. РГБ сработали, шумы целей зафиксировали. Дополнительно связисты поставили нам кассетный магнитофон «Электроника-322» с батарейками. Сделали запись и на него.

Через час наблюдения решили сделать проход с магнитометром. Только начали снижение, произошел хлопок в районе грузолюка.

Сработала сигнализация «Пожар 12 бака», звучит сирена. Самолет стал крениться влево, командир с праваком пытаются его удержать. Прошел доклад на КП полка о аварийной ситуации на борту. Самолет удалось выровнять и направить в сторону береговой черты. До нее примерно 80 км. Диктую радисту координаты, он передает сигнал «Бедствие». Обстановка на борту спокойная, из гадюшника выглядывают операторы. Молодцы трусы, уже и парашюты успели прицепить.

Щелкают АЗС — по команде командира отключаем лишние потребители В кабине появляется дым и запах гари.

Еще через несколько минут остановился первый, затем второй двигатель, резкий крен влево. Уже видна береговая черта. Командир: — Надо прыгать, иначе сгорим. До аэродрома еще минимум пол-часа.

Открыт люк, в кабине завихрения дыма. Очередность — операторы, радист, правый летчик, штурман, бортинженер.

Вытаскиваю кассету ФАРМа, магнитофона МС и из «Электроники». карту и планшет постановок в карман и под замок-молнию. Застегиваю говорящую шапку-шлемофон.

Возня с системой опознавания. Ее предписано уничтожить перед покиданием.

Все, операторы пошли… скоро и моя очередь. Запихнул кассеты за пазуху, все, пошел. Держусь за кольцо, считаю до пяти — рывок. Купол раскрылся. Синяки теперь будут на груди из за кассеты — рывок стропами сильный.