Нетерпеливый алхимик - [8]

— Ага, — продолжил он. От смущения его лицо окрасилось всеми оттенками багровых тонов, и я испугался, как бы его не хватил апоплексический удар. — Особо запомнились ее глаза — ярко-синие, словно она носила контактные линзы.

— Контактные линзы, вы уверены?

— Да нет. Я упомянул их просто так, для сравнения.

— Понятно, — вмешалась моя помощница. На ваш взгляд, она привлекательна?

— Издали — самая офигенная из тех, кого я видел в жизни, — сознался администратор и тут же устыдился своей откровенности, покраснев еще больше, хотя больше было некуда.

Мы имели готовые для ориентировки данные: блондинка, метр восемьдесят ростом, с синими глазами и привлекательной внешностью.

— А какие-нибудь особые приметы? Не помните? — подтолкнул я его наводящим вопросом.

— Не помню. Честно говоря, ничего не приходит на ум, даже родинки. Она казалась ненастоящей, точно кукла какая. Разве только… не знаю, так ли это важно…

— Что?

— Эта женщина похожа на иностранку. Наверное, она из России, — в общем, откуда-то оттуда, и говорила с сильным акцентом.

Наконец дело обретало реальные очертания, хотя предвещало нам уйму непредвиденных хлопот. Мы все аккуратно записали.

— Значит, говорила с акцентом. А что именно?

— Почти ничего. Они попросили комнату: чистую, уютную. Блондинка заполнила бланк, потом взяла ключ, и все.

— Бланк заполняла она?

— Да, но указала его данные и дала ему подписать.

Мы с Чаморро переглянулись, и моя помощница спросила:

— Как он выглядел?

Лицо парня растянулось в улыбке.

— Вдрызг пьяным или обкуренным, а может, и то и другое. Ржал, словно полудурок, и все время твердил одни и те же слова, будто разговаривал сам с собой.

— Какие слова?

— «Черт подери, какое блаженство!» И так без конца. Мне он показался счастливым.

Трогательно-безыскусные откровения Торихи окончательно выбили меня из колеи. Когда пытаешься восстановить последние шаги погибшего, начинаешь проникаться к нему неизбежным, хотя и нежелательным в нашей работе сочувствием. А тут еще выясняется, что Тринидад Солер подошел к последней черте под ручку с блондинкой, куда более взрывоопасной, чем все атомные станции мира, и при этом таял от удовольствия.

Мы заканчивали допрос. Парень никогда раньше не видел ни Тринидада Солера, ни блондинки, однако напоследок вспомнил, в котором часу они приехали в мотель.

— Между двенадцатью и двенадцатью с четвертью. Я точно знаю, потому что по радио началась спортивная программа.

Согласно результатам вскрытия смерть Тринидада Солера наступила около часу ночи. Его блаженство длилось недолго.

Глава 3 Водяной пар

Хотя я прожил в Мадриде тридцать лет, а от него до Алькаррии[11] рукой подать, раньше мне там бывать не приходилось. Я понял, что мы недалеко от городка, только после того, как машина свернула с автострады и пошла петлять по проселочным дорогам. Пока мы ехали по центральному шоссе, у меня создавалось впечатление, будто строителям специально приплачивают за обезличивание окружающего ландшафта под предлогом безопасности движения. Теперь же перед нами предстала совершенно иная картина.

Стояла пасмурная, но тихая погода; из-за облаков урывками проглядывало солнце, окрашивая небо в ослепительно-стальной цвет. Кругом бушевала весна. Поля зерновых являли изумрудную зелень всходов, то тут, то там вздыбливались гребни холмов и пригорков, утыканные дикими деревьями и кустарниками, и было отрадно видеть островки первозданной растительности, которым удалось уцелеть перед наступлением цивилизации. Одно из преимуществ службы в Гражданской гвардии заключается в частых поездках за город, что дает возможность ощутить живое дыхание природы. Меня, сугубо городского жителя, не имеющего представления, с какой стороны взяться за мотыгу, приводят в восторг сельские пейзажи.

Теперь машину вел я. Чаморро откинулась на спинку переднего сиденья и глядела в окно, погрузившись в свои мысли. Наконец она решила поделиться ими со мной:

— Если верить показаниям администратора, то на Тринидада Солера в один вечер свалилось столько приятных искушений, что он умер от переизбытка эмоций, — просто не выдержал.

— Ты так думаешь? — рассеянно спросил я, поглощенный дорогой.

— Инженеру выпала сумасшедшая ночь, — усмехнулась моя помощница. — Только представь: отбросить повседневные заботы и забыться в объятиях белокурой секс-бомбы, осуществить мечту всей жизни и сойти с поезда, увозившего прочь толстую жену и несносных маленьких варваров под названием «дети».

— С чего ты взяла, будто она толстая?

— Может, и не толстая, зато вряд ли дотягивает до метра восьмидесяти — ставлю свою месячную зарплату.

— Разве это главное?

— В главном она тоже едва ли дотягивает до идеала. Наш любитель острых ощущений сделал ей двоих детей, а они, согласно законам всемирного тяготения, кого угодно опустят с небес на землю.

Я прищелкнул языком. Чаморро опять оседлала своего любимого конька, и нужно было срочно ее чем-нибудь отвлечь.

— Виргиния, почему ты считаешь мужчин австралопитеками с семенными железами вместо мозговых извилин? Поостерегись, — подобное предубеждение идет во вред профессиональным качествам следователя.

Чаморро легко краснела, особенно когда ее называли по имени. Уловка, конечно, недостойная, я бы даже сказал, коварная, однако я редко пускал ее в ход по соображениям экономии: мне надлежало крайне бережно расходовать скудный запас тех преимуществ перед моей напарницей, которые все еще сохранились в моем загашнике.