Нет святых в аду - [33]

— Я ведь инженер и знаю свое дело, — возразил Хенсон. — У меня есть привычка запоминать особые приметы, чтобы легко находить нужное место.

— Действительно, — согласился Греди,— я и не подумал об этом. Ну, Билл, отведите его в гараж. И приготовьте все. Я присоединюсь к вам через несколько минут.

— Хорошо, сэр.

Полицейский в штатском подтолкнул Хенсона к дверям, сопровождаемый вспышками магния.

— Пойдемте. Вы слышали, что сказал инспектор? Двигайтесь, Хенсон.

Лейтенант Эган догнал Хенсона в коридоре и остановил его.

— Что означает сия история, Хенсон? — спросил он.

— Какая история?

— С тремя признаниями?

— Вы же рядом стояли, когда я говорил. Я хочу покончить с этим как можно быстрее.

— Ну-ну, валяйте,— проворчал Эган. Он сделал шаг назад, потом обернулся.— Да! Кстати...

— Что?

— Помните, я вчера не разрешил вам написать мисс Галь?

— Помню.

— Но ничто не запрещало мне самому сообщить ей все, что я считаю нужным. Я рассказал ей о результатах анализов и о том, что оповестил о них вас.

— И как она отреагировала?

— Она поинтересовалась вашей реакцией.

Хенсону показалось, что воротник душит его.

— И что же вы?

— Сказал правду, мол, вы выглядели очень счастливым и жалели о том, что ударили ее и назвали грязной девкой. Еще сказал, что вы не сомневались, что она говорила серьезно, когда предлагала убежать вместе с ней.

— И что же она?

— Ничего, она просто улыбнулась.

— Спасибо за то, что вы ей все передали!

— Я как раз находился тогда в том секторе. — Лейтенант на минуту задумался и добавил: — Еще одно...

— Что?

— Я разговаривал с шофером такси, которого вы наняли перед банком.

— Вот как?

— Делайте сами свои заключения. Предположим просто, что комиссар Греди допускает сегодня большую ошибку, увозя вас в экспедицию по перекапыванию земли. Но если у вас намечен какой-то план, вам лучше отказаться от него. Греди отличный стрелок, любой из его людей — тоже...

Хенсон, разглядывая свои скованные руки, молчал. Эган наблюдал на ним.

— Поверьте мне, когда человек мертв, то это надолго. — Эган посмотрел в окно и продолжил: К тому же среди миллиардов людей, существовавших на земле, только двое вернулись к жизни. Одного из них звали Христос. Вторым был Лазарь. А ваше имя, согласно официальным данным, которым я не могу не верить, Хенсон.

Хенсон много бы дал за то, чтобы понять, о чем говорил лейтенант Эган. Но, прежде чем он успел попросить у него объяснений, подчиненный Греди подтолкнул его к лифту.

— Пошли, пошли, папаша. Нечего терять время. Инспектор велел подождать его в гараже.

В лифте Хенсон внимательно осмотрел наручники. Греди не слишком сильно сжал их, и к тому же он не знал, что не так давно Хенсон, ради. развлечения, выучился делать некоторые фокусы — разрывать цепи, развязывать невероятные узлы на веревках и прочее. Их маленькая учебная группа показывала представления друзьям в течение нескольких месяцев, пока ему не надоело. Но Хенсон за это короткое время научился освобождаться от любых пут, в том числе и от наручников. Совершенно машинально, когда Греди надевал их, он сжал кулаки и теперь ему хватило бы небольшого усилия, чтобы сбросить свои оковы так, как женщины стряхивают браслет.

Сопровождающий полицейский перехватил его взгляд.

— Что с вами? Они сильно жмут?

— Нет, совсем нет. Но я чувствую себя немного стесненным. Ведь я только второй раз в жизни в наручниках. Впервые мне их надели в самолете,когда мы летели из Ларедо. Лейтенант Эган прикрепил один из браслетов к креслу, на котором я сидел.

— На трех предстоящих вам процессах, когда вас начнут таскать из камеры в зал судебного заседания и от судебного следователя к прокурору, вы вполне к ним привыкнете,— тяжело пошутил полицейский. Потом он обратился к лифтеру: — Спусти нас на подвальный этаж, Джо. Мы отправимся на небольшую загородную прогулку, чтобы вырыть из земли кругленькую сумму в семьсот тысяч долларов в мелких купюрах, нигде не отмеченных. Платежные деньги «Атласа», понимаешь? Черт возьми! У меня бы не украли такой куш!

— У меня тоже. Представляешь, мне бы пришлось расплачиваться за него сто пятьдесят лет подряд.

— Гм! Необыкновенную вещь сделал этот парень,— продолжал сопровождающий полицейский. — И ради трех недель, проведенных с задранными вверх ногами, он отправляется на электрический стул. Я бы на такое не пошел. Мое правило — жить как можно лучше, но не нарушая закона! В конце концов, это не так уж трудно.

— Да, ты прав,— согласился лифтер.— Но, хотя ночью все кошки серы, я бы не отказался когда-нибудь попробовать... Однако мне нельзя рисковать. С моим жалованьем я не могу себе позволить никаких фантазий, если хочу прокормить своих пятерых девочек.

Хенсону был очень неприятен этот разговор. Он думал о Ванде и о том, как он повлиял на ее судьбу. Если его план не осуществится, Ванда даже на свободе будет вынуждена одна воспитывать ребенка, без отца.

Потом он с горечью подумал о Джиме. Если его подозрения подтвердятся, то неудивительно, что Ольга всегда считала Джима персональным ребенком! Он, Хенсон, был лишь мужчиной, который содержал дом. Между ними никогда не существовало ни привязанности, ни дружбы. А теперь, если бы по какой-то чудесной случайности Хенсона оправдали, лейтенант флота обещал задушить его собственными руками. Но подобная ненависть лишь убеждала Хенсона в своей правоте.