Нет покоя нечестивым - [2]

Вскочив и отряхнувшись, Иван помчался к коттеджу.

Во дворе точно никто не выжил, даже сторожевые собаки. Лицевую часть коттеджа вмяло внутрь, убив или тяжело покалечив всех, кто находился в ближайших комнатах.

Иван переступил через обгорелый труп подростка, походя выстрелив ему в голову.

Пистолеты ПБ нынче дорого и трудно достать, но каждый раз приходится избавляться от использованных стволов, чтобы милиция не могла установить серию. Вообще, все контракты, которые он отработал, выполнены с использованием уникального оружия. Кто-то экономит, жадничает, но такие надолго в их бизнесе не задерживаются.

Войдя в коттедж, Иван начал активно исследовать помещения. Согласно раздобытому Сёмой плану, барон, преимущественно, сидит у себя в кабинете, на втором этаже. Чем он там занимается всё это время, неизвестно, но Иван решил первым делом устранить именно барона, а остальных по остаточному принципу.

Две женщины выбежали в коридор — два выстрела. Затем пришлось подойти и «проконтролировать» их. Если его жертва умирает, то делает это конкретно, без шансов.

Лестница на второй этаж была частично разрушена, поэтому Ивану пришлось применить элементы акробатики, чтобы забраться наверх.

Когда он вышел в коридор на пути в кабинет барона, ему встретилось целых три вооружённых пистолетами цыгана. Пришлось потратить четыре патрона, так как один цыган устоял на ногах. Перезарядив оружие, Иван осуществил «контроль» и забрал пистолеты.

У цыганских баронов всегда много денег, потому что они торгуют наркотой. К наркотикам и этической стороне вопроса Иван относился равнодушно. У человека ведь всегда есть выбор. Но, судя по тому, как много денег получают бароны, некоторые люди предпочитают не выбирать.

Почему он подумал о богатстве баронов? Потому что у бедолаг, пристреленных им только что, были импортные пистолеты, Беретта 92, Глок 17, а также Зиг-Зауэр Р226 — эта роскошь стоит серьёзных денег. Это в США каких-нибудь их можно приобрести за относительно небольшие деньги, но не в России. Тут подобные образчики стоят целого состояния и вооружать ими охрану — это признак того, что барон зажрался. Ещё и дверь в кабинет оказалась незапертой…

Вытащив из сумки РГД-5, Иван извлёк из неё предохранительную чеку, отпустил рычаг задержки, дождался характерного хлопка, свидетельствующего о начале работы замедлителя, после чего швырнул гранату в приоткрытую дверь.

В отличие от кино, если противник чуть-чуть придержал гранату у себя, времени на прыжки в окно обычно нет. И граната сработала спустя полторы секунды, за которые почти ничего не успеет сделать даже подготовленный человек.

После не самого громкого взрыва Иван вошёл в кабинет и начал стрелять по пострадавшим.

Барон получил пулю прямо в лоб, два ребёнка, вероятно, его дети, получили по одной пуле, женщина, получившая максимум осколков, была «проконтролирована», после чего Иван замер и прислушался.

Разгорался пожар, что было им учтено, но конкретно сейчас очень мешало уложиться в график.

У барона тоже был пистолет, но Иван не стал его брать, закатив под диван.

Дальше был спешный обход помещений. Где-то обнаруживались женщины, дети — всех их ждала печальная судьба. Где-то прятались взрослые парни, не желающие умирать, но Иван убивал всех, потому что тридцать кусков на дороге не валяются.

Судя по тому, что во дворе он насчитал девять трупов, причём четверо при оружии, половина охраны померла от импровизированного объёмного взрыва. Данные об охране были очень неточными, поэтому Иван был готов ко всему и постоянно напряжён.

В одной из спален он наткнулся на старушку, лежащую на пуховой перине. Рядом с кроватью стояла стойка с капельницей, а на стенах вокруг висели амулеты и всякие резные косточки. Старуха увидела его. Лицо у неё было измождённое, но, в то же время, озлобленное.

— Нечестивый… — прохрипела она на русском.

— Возможно, — не стал спорить Иван, поднимая пистолет.

— Соб ту́кэ пэ дава́ свэ́то го́рё тэ-явэ́л и пэ дова́ би́да тэ-явэ́л! — неожиданно громко воскликнула старая цыганка, после чего махнула тощей рукой с чёрным перстнем.

Иван выстрелил, после чего обессиленная рука старушки опала на перину.

Пожар нужно было дополнительно усугубить, поэтому он разлил жидкость для зажигалки по коридору и подпалил её.

Покинул дом он через забор на заднем дворе. Уверенность в том, что никто не выжил, у него была — он сам всё тщательно проверил.

На фоне гудели пожарные сирены, но Иван уже зашёл за мусорные баки в закутке и сменил серую спецовку на потрёпанные синие джинсы и серую рубашку, а также избавился от накладных усов и надел солнцезащитные очки-авиаторы. Летняя панамка смотрелась не очень органично, но вполне обычно, даже обыденно.

— Да? — ответил он на звонок.

— Как дела? — спросил Сёма.

— Всё хорошо, полностью, — ответил Иван.

— Вот и отлично, — ответил Сёма. — Утопи телефон.

Приложив мобильник к бетонной плите, Иван ударил по нему каблуком, разломив пополам.

Пора уходить.

Машину он нашёл в полукилометре от места основного действа. Сёма о ней не знал, потому что Иван никому не доверял и не доверяет. Её пригнали совершенно левые ребята, нанятые им через посредников.