Нет дороги назад - [60]

Все как в фильмах. Только в фильмах не показывают, что бывает потом. Потом – начинают искать и ищут до конца жизни.

Араб – хлопает меня по руке, показывает большой палец. Он уже избавился от шлема и части бронезащиты. Теперь – самое главное сделать все правильно.

– Вон он!

Да, точно. Вон он.

Тормоз, врубаю заднюю – и задом в переулок. Он достаточно широкий, – но если правильно поставить машину, она его закупорит.

Приоткрываю дверцу и сбрасываю на землю то, что мы сделали вчера. Самодельная штука – что-то вроде ловушки. Электрический запал, боевые патроны и шутихи. Если активировать – будет казаться, что перестрелка, причем огонь ведется непонятно откуда. Афганцев это на минуту – две тормознет.

В грузовом отсеке машины у нас – спрятан мотоцикл. Обычный мотоцикл, марки Иж, мы его купили на рынке за четыреста рублей. Прочный, надежный и дешевый, террористы используют мотоциклы для налетов и обстрелов. Пока афганцы разблокируют дорогу – мы будем уже далеко, и нас – не поймать. По крайней мере – этой ночью…

Афганцы уже нашли нас. Взревывает мотор мотоцикла. Араб уже оседлал его, и за спиной – рюкзачок, которого раньше не было. Значит – успел что-то собрать в разгромленном пулеметным огнем гнезде.

Вот так вот. Ло Тирцах.

Российская Империя, Москва Доходный дом А.П. Леве 28 мая 2017 года

Я закрыл крышку нетбука, который приобрел, как только прибыл в Москву, машинка выключилась автоматически. Конечно… по направленности интереса и работы в сети меня могут вычислить… наверное, уже вычислили. Но это им ничего не даст – нетбук я сегодня выведу из сети, вытащу из него модем и спрячу. Модем, наверное, потеряю – предоплаченный. Пусть потом ищут, удивляются изменению направленности интереса, проверяют, следят…

В нетбуке – у меня расшифрованные данные с жестких дисков, которые мы взяли во время бойни в Кабуле. Как и предполагал – в этой схеме все просто так кроме денег. Конечно же, они носили с собой нетбуки с электронными ключами, контролировали свои денежные средства. Система PGP, шифроключи на две тысячи сорок восемь бит, одноразовые пароли. Ничего это не помогло. Нетбук – ничто против пулемета Калашникова, а у многих – даже не хватило ума заблокировать доступ к счетам, когда мы пошли на штурм.

Один миллиард сто семнадцать миллионов рублей. Таков улов этих ночей. Все эти деньги – я перевел на другие счета и расположил в Европе. А примерно полмиллиона снял себе наличными – на "продолжение банкета". Все-таки расходы у человека, находящегося на нелегальном положении немалые. И ровно в десять раз больше – послал на другие счета. Там – их тоже получат те, кому они нужны.

Что делать с остальными – пока не знаю. Не задумывался. Наверное, надо какой-то благотворительный фонд организовать. Для ветеранов. Несколько больниц построить…

Я сидел на кровати в одной из самых маленьких квартир доходного дома А.П. Леве в старой Москве. Квартиру я снял на месяц, но выеду уже завтра – как обычно, оставив и излишнюю плату, и залог домовладельцу. Денег хватает, а у бродяг есть такая пословица: "Жадность фраера сгубила".

Откуда я знаю обычаи бродяг?[49] На одесских улицах чего только не наберешься…

На кровати лежало мое новое платье. Белая рубашка, черные пиджак и брюки, черные носки, туфли-монки и шляпа. Шляпа черная, с довольно широкими полями, фетровая – а не американская ковбойская. Перстень с могендовидом,[50] небольшой атташе-кейс, какой носят торговцы золотом и бриллиантами, борода – и перед вами вылитый соблюдающий еврей.

Одев все это на себя, заправив брюки, которые мне были коротковаты в носки[51] я подошел к зеркалу, посмотрел на себя. У меня волосы светлые от природы – но теперь они темные. На Востоке – лучше, если у тебя будут темные волосы, светлые – могут оказаться приманкой для террориста. Борода у меня уже приличная, достаточная, чтобы тебя посчитали своим как исламисты, так и еврейские хасиды. Вот только в бороде, если ее не красить, и на голове – в светлых волосах проглядывают совсем седые.

Напоследок осмотрел комнату – все. Встречусь я сегодня с Кордавой или нет – сюда я больше не вернусь…

Вышел на улицу, кивнул на ходу консьержке, сидящей в своем уголке. Окунулся в людской, текущий по тротуару поток…

Нетбук я, как и планировал, оставил в камере хранения на Николаевском. Нырнул в метров, сделал пару пересадок, проверился – хвоста нет. Вышел на Предтеченской…

Москва – в отличие от Санкт-Петербурга была славна не ресторанами – а трактирами. Русскими, исконными, с русскими блюдами – ничего подобного в европеизированном Петербурге не было, это было чисто московская особенность. Многие трактиры превратились в сети быстрого питания, распространились по всей стране – но были и те, которые как в начале века – имели всего один зал и на большее не претендовали. Путь мой лежал именно в такой трактир.

Трактир Тестовский, который давно уже стал законодателем моды в русской кухне, до сих пор находился в центре Москвы, совсем недалеко от Кремля, на Воскресенской площади. Он расширился – два огромных зала и отдельные кабинеты, куда можно было попасть далеко не каждому даже при наличии денег. До сих пор – им владела семья Тестовых, этот род кулинаров начинался с трактирщика И.Я. Тестова, бывшего трактирного приказчика, который уговорил в конце позапрошлого века миллионера и домовладельца Патрикеева сдать ему егоровский трактир. У Егорова, на тот момент самого известного трактирщика Москвы – было два трактира, один в собственности, другой – в арендованном первом этаже патрикеевского дома. Патрикеев согласился – и Тестов в знак благодарности попервой повесил табличку "Большой Патрикеевский трактир" над своим заведением. Потом трактир стали называть тестовским, потом, уже в тридцатые – эта семья начала развивать "Московскую" сеть забегаловок, теперь у них были рестораны и забегаловки даже за границей, но Тестовский оставался неизменным. И это было единственное заведение семьи Тестовых, которое до сих пор называлось трактиром.