Нет больше слез - [5]

Шок на мгновение оглушил Дэвида, потом комната опять наполнилась звуками.

— Боже мой, — выдавил он, посмотрев на Миллу; замолчал и начал готовить свои инструменты. Джастин! Дэвид пошатнулся от второго шока, и обернулся. Два ублюдка украли его сына! Он рванулся от каталки, к двери, чтобы искать своего ребенка. Но заколебался, и оглянулся назад на жену.

У них не было времени, чтобы убрать операционную, или пополнить запасы инструментов. Эннели бегала и собирала всё необходимое для операции. Джоанна оборачивала манжету тонометра вокруг мягкой руки Миллы и стремительно качала его, в то время как Сюзанна срезала на ней одежду.

— Группа крови первая положительная, — сказала Сюзанна. Как она узнала? Ах, да, она брала кровь у Миллы перед родами Джастина.

— Шестьдесят на сорок, — сообщила Джоанна. Двигаясь очень быстро, она ввела иголку капельницы в вену на руке Миллы.

Он теряет ее, подумал Дэвид. Милла умрет на его глазах, если он не выйдет из шока, и не начнет действовать. Судя по положению раны, вероятно, повреждена левая почка, и Бог знает, какой еще нанесен ущерб. Она истекала кровью; у неё осталось всего несколько минут до того, как наступит клиническая смерть.

Он выкинул все лишнее из своих мыслей, и надел новую пару перчаток, которые держала для него Эннели. У него не было времени, чтобы вымыть руки; у него не было времени, чтобы искать Джастина; все, на что у него было время, это взять скальпель в руку и призвать все знания и опыт, который он имел. Он молился, он проклинал, и он боролся со временем, которое осталось у его жены. Поскольку он подозревал, что лезвие ножа задело ее левую почку. Черт возьми, она была разрезана пополам. Не было никакой возможности спасти почку, и если бы он не соединил кровеносные сосуды, сшитые в рекордное время, у Миллы не было бы никаких шансов.

Это была гонка, дикая и беспощадная. Если он допустит хоть одну ошибку, промедление, сомнение или даже дрожь в руках, то проиграет и потеряет Миллу. Это не была хирургия, к которой он был приучен: это была военно-полевая хирургия, быстрая и зверская, ее жизнь, зависела от каждого решения, действия, от доли секунды. В то время как они вливали всю имеющуюся кровь в нее, Дэвид боролся, чтобы не дать ей столь же быстро покинуть тело Миллы. Мгновение за мгновением он останавливал кровотечение, находил каждый разорванный сосуд, и постепенно начал выигрывать гонку. Он не знал, как долго это продолжалось; он никогда не спросит, никогда не узнает. Как долго, не имело значения. Все, что имело значение, победа, потому что альтернатива была ужаснее, чем он смог бы перенести.

Глава 2

Спустя десять лет

Чиуауа, Мексика

Пэйдж Сиск прислонилась к своему жениху, Колтону Роулзу, и глубоко затянулась, прежде чем передать ему косяк. Глаза её закрылись сами собой. О, блин, все эти придурки, которые талдычили ей, что в Мексике с ней могут приключиться всякие ужасы, были просто не в курсах. В Мексике было классно. Нет, ну конечно, она не дура, чтобы покупать травку прямо перед носом какого-нибудь мексиканского копа, хотя, по слухам, всё, что нужно сделать в этом случае, — отстегнуть зелени, и проблем нет. Можно подумать, ей хочется тратить деньги на взятки. Они были здесь уже четыре дня. Если верить Колтону, Чиуауа — самое крутое место. Он был просто помешан на Панчо Вилья, пока они не добрались сюда, она думала, что это что-то навроде дома, где делают пончо. Единственный Панчо, о котором она когда-нибудь слышала, был в древнем-предревнем вестерне, где этот чувак с видом идиота всё время повторял «О, Панчо»[2], обращаясь ещё более идиотскому чуваку в большой шляпе. Но Колтон сказал, что нет, этот Панчо — настоящий. Как будто бывают поддельные Панчо. А, да наплевать. Колтон в этом сечёт. Они два раза ходили смотреть на этот расстрелянный старый «додж», в котором, в предположительно настоящем Панчо, наделали дырок как в швейцарском сыре, совсем как в Бонни и Клайде[3].

Что до неё, Панчо Вилья был просто дохлым старым пердуном. Ей было наплевать на его дурацкий «додж». Вот если бы он ездил на «хаммере», это было бы круто.

— Если бы он ездил на «хаммере», — сказала Пэйдж, — он мог бы просто переехать этих козлов, которые стреляли в него.

Колтон, мигая в недоумении, уставился на неё затуманенным взором:

— Кто ездил на «хаммере»?

— Панчо Вилья.

— Нет, это был «додж».

— Именно об этом я и говорю, — она, в нетерпении, ткнула его локтем. — Если бы он ездил на «хаммере», он бы просто раздавил их в лепёшку.

— Тогда никаких «хаммеров» ещё не было.

— О, Господи! — сказала Пэйдж, теряя терпение. — Ты так буквально всё воспринимаешь! Я сказала если! — Она схватила косяк и сделала ещё затяжку, потом выбралась из кровати. — Я пошла в туалет.

— Окей. — Счастливый тем, что получил косяк в своё единоличное владение, Колтон удобно устроился на подушках и помахал ей рукой, когда она выходила из комнаты. Пэйдж не стала махать ему в ответ. Поход в уборную не добавлял ей счастья. На этом этаже она была всего одна, вместо туалетной бумаги тут лежал журнал для подтирания, и пахло отвратительно. Но Колтон настоял на том, чтобы жить здесь, а не в одной из более приличных гостиниц, потому что комнаты были очень дёшевы. Ну еще бы: какой дурак будет платить хорошую цену за то, чтобы жить здесь? И еще здание располагалось рядом с рынком, что было клёво.