Нет больше слез - [103]
— Хватит об этом. Короче говоря, всё это время я продолжала искать Джастина, искать информацию о том, кто похитил его, что с ним случилось. Только недавно с помощью мистера Диаса удалось поймать преступников, торговавших людьми, и мы нашли бумаги, которые позволили нам отследить украденных детей.
Это был тот самый момент. Сейчас. Горло её перехватило, а руки были сжаты так, что стали бескровными.
— Зак — это мой сын Джастин..
Ронда, вскрикнув, отстранилась назад, лицо её стало белым, как бумага. Ли вскочил на ноги, яростно сжав кулаки.
— Это ложь, — с нажимом произнёс он. — Мы не покупали ребёнка на чёрном рынке; мы усыновили Зака через адвоката, и если вы думаете, что можете отобрать у нас сына, вам предстоит самая большая в вашей жизни битва.
Милла подумала, что самая большая в её жизни битва у неё уже была. И длилась она десять долгих лет.
— Ваш адвокат ничего не знал. Свидетельства о рождении были подделаны. Женщина, которая подделывала их, вела записи. Я не жду, что вы поверите мне на слово; я принесла копии всех документов. — Наклонившись, она взяла портфель, открыла его, и вручила им через стол пачку бумаг. Ли взял бумаги и быстро пролистал их. Низкий рычащий звук отрицания пророкотал в его горле.
Дрожащими руками Милла вытянула ещё два документа. — Вот бумаги, где Дэвид и я оба отказываемся от родительских прав на Джастина — Зака, в вашу пользу.
И Ронда, и Ли застыли, уставившись на бумаги в её руке, как будто они не могли поверить тому, что она только что сказала. Милла подавила крик агонии, рвущийся из горла, пытаясь сохранить контроль. Ещё чуть-чуть.
— Мы не ставим никаких условий. Его жизнь была бы разрушена, если бы его забрали от вас, а мы л-любим его слишком сильно, чтобы сделать это. Что вы расскажете ему о нас, если вы расскажете, решать целиком вам. Вы вырастили его, вы любите его, вы знаете его лучше, чем кто бы то ни было на свете. Он… он знает, что усыновлён?
Ронда молча кивнула. Ли сказал:
— Но он никогда не задавал никаких вопросов.
Он был счастлив, здоров, чувствовал себя на своём месте и уверен был в том, что родители его любят. Он не чувствовал нужды в чём-либо ещё, подумала Милла. Когда-нибудь, может, он и спросит, но из чистого любопытства.
Она вынула из портфеля и передала им ещё толстый конверт из плотной бумаги.
— Это личная информация о Дэвиде и обо мне, истории наших болезней, группы крови — всё, что вам может понадобиться, если Заку потребуется срочная медицинская помощь. Там есть номера телефонов и адреса, и, если кто-нибудь из нас переедет или поменяет номера, мы вам сообщим. Мы записали и адреса наших родителей тоже. Там есть несколько фотографий, на случай… если он когда-нибудь поинтересуется, и вы решите сказать ему. Вырезки из газет о том, что случилось. Я не хочу, чтобы он когда-нибудь мог подумать, что мы не хотели его. — Милла втянула воздух, ей не хватало кислорода. — У его отца IQ[36] гения, и он один из лучших людей, кого я знаю. Он голубоглазый блондин, Зак похож на него. Мы оба здоровы, и, насколько мы знаем, у нас нет наследственных проблем.
Боже милостивый, сколько она ещё сможет продержаться? Ронда прижала оба кулака ко рту, по щекам её текли слёзы, она не могла отвести глаз от Миллы. Ли шумно сглатывал, пытаясь обрести спокойствие. Диас просто присутствовал рядом с ней, тёмный и молчаливый. Она ни разу не взглянула на него, и не смотрела на него сейчас.
Она продолжила прерывисто:
— Я надеюсь, что когда-нибудь он захочет узнать о нас, увидеть нас. Но, если он не захочет, у вас не должно быть ощущения, что кто-то стоит у вас за спиной. Мы никогда не будем связываться с вами, кроме как для того, чтобы обновить, если потребуется, необходимые сведения о нас. Его родители — вы. Если вы решите никогда не рассказывать ему о нас, мы примем это. — Это было всё. Больше она не могла бы выдержать. Вскочив на ноги, она протянула руку. — Спасибо вам за то, что любите его.
Ли взял её руку, подбородок его дрожал, и он без слов накрыл её руку второй рукой. Диас тоже встал, потом, наклонившись, закрыл и поднял портфель.
Ронда вскочила. Она всхлипывала так сильно, что едва могла говорить:
— Подождите, вы смотрели на… Хотите его фотографии? Чтобы взять с собой?
Глава 27
Собрав остатки самообладания Милла попрощалась с Уинборнами, обменялась с ними рукопожатиями и ушла. Диас нес папку с фотографиями, девушка вытащила одну из них и прикрепила в салоне джипа. И теперь Диас увозил ее из жизни сына, а Милла сидела все это время с бледным, застывшим, как у статуи лицом, ни в силах пошевелиться, уставившись пристальным взглядом прямо перед собой.
Она сделала это. Каким-то непостижимым образом ей удалось сдержаться. Она уезжала прочь от своего мальчика и чувствовала, что в душе образовалась огромная зияющая рана, и теперь капелька за капелькой из нее вытекает жизнь. Нестерпимая боль уже вгрызалась в нее, как свирепый зверь, так же как тогда, когда украли Джастина, только сейчас эта боль стала более острой и более горькой, потому что долгие годы Милла искала своего пропавшего сына, а теперь должна была оставить его навсегда.
