- Ты тоже будешь чувствовать меня как добычу?
- Я не нападу. Я помню все прежние твои запахи, они
у меня смешались вместе. Ты для меня все равно остаешься несушкой.
- Значит, если я хочу остаться, у меня есть только
один вариант - чтобы в меня снова отложили яйца?
- Так обычно не делают. Несушка после восьми яиц
становится очень измученной.
- Я тоже?
- Ты не стала. Но ловчие все равно будут бояться.
Будут думать, если ты не выдержишь, то их съедят.
- И ты будешь бояться? Или тебе не положено?
- Еще один раз мне можно. Тогда выросту до Великого
Осеменителя. Но я ведь уже большой, и хобот у меня стал толще,
заметила ведь. Но он тогда еще вырастет и тебе будет тяжело при
внутреннем массаже.
- Ничего, справлюсь. Ты когда-то верно сказал - он
все равно тоньше яйца.
- Ты как будто меня уговариваешь.
- Ну да. Я вдруг поняла, что не готова сейчас
уходить. Все эти два года думала, как выжить и выполнить наш договор,
но не задумывалась, что будет потом. А надо знать, что происходит
вокруг, как мне поступать. Скажи, ты мог бы, поймав человека, не
съедать его сразу, а сперва притащить ко мне, чтобы я его
расспросила?
- Мог бы, наверное. Только люди очень редко
попадаются. За эти два года, что ты была здесь, не попалось ни
одного. Они боятся заходить в лес.
- Жаль.
- Я мог бы иногда вечерами растягивать паутину на
дороге. Может, ночью кто попадется. Утром-то паутину увидят и порвут.
- Это опасно?
- Нет. Я запах людей издалека почую. Просто большой
перевод паутины.
- Но... тогда, может, попробуем, иногда?
- Ты точно решила отдать себя под еще одно
осеменение?
- Да. Только мне хотелось, чтобы на сей раз это был
ты.
- Думаю, хозяйка гнезда согласится.
Они долго еще сидели над водопадом, говоря о королях
и принцессах, разбойниках и крестьянах. А потом вытянули сеть и Алиса
сложила в вязаную авоську несколько трепещущих хариусов.
