Несущий Свет - [33]

Парин всегда интересовался тактикой, стратегией и военной историей. Но не любил драки и конфликты. Боялся боли и причинить боль другим. Поэтому, когда отец объявил, что купил место оруженосца для Парина, тот почувствовал одновременно и восторг, и ужас. Жизнь в военном лагере и неспособность найти язык с другими оруженосцами показали, что он не зря боялся быть тут не на своем месте. А первое же сражение внушило ужас и окончилось катастрофой. Но при этом, тактика и стратегия остались ему интересны. И нынешнее положение адъютанта претор-легата было для него идеальным, он мог изучать интересные для себя темы, а может быть, и влиять на что-то, оставаясь при этом в дали от сражений. Его место адъютанта нравилось ему так, что ради него он был готов терпеть насмешки и прозвище зайце-ежа, он был готов даже упиться вином! По крайней мере, так он думал до вечера понедельника.

Сначала ничего не предвещало беды, понедельник, как и прошлые два дня начались с бесконечных походов по укреплениям, казармам и складам. Но когда солнце начало клониться к закату, Ацелий велел Пеньку отвести Парина на стену, а сам скрылся. Когда с большим трудом Парин добрался до верха стены, Ацелий уже ждал его там в окружении шести бутылок вина. Он сидел между зубцами стены, свесив ноги в сторону города. Парин присел на стену рядом, но ноги перебрасывать не стал. Претор-легат махнул рукой Пеньку, чтобы он шел, и протянул молча бутылку Парину. Тот решил, что много пить не будет, но и отказываться не следует. Он пригубил вино и закашлялся, оно было более крепким, чем он пробовал до этого, настоянное на каких-то горьких травах.

— Ну и как тебе эти деньки, мой маленький зайце-ежик?

Парин все еще не прокашлявшись смог только кивнуть.

— Хм… Это радует, если ты не сбежал сразу, значит, глядишь, останешься надолго. Ты думал о нашем прошлом разговоре?

— Да. Много. Еще до разгрома манипулы, на марше. Вы правы, мы слишком зависимы от магов. Если их не будет, все развалится.

Ацелий кивнул и сделал большой глоток из бутылки.

— Не все, но многое. Все же дисциплина делает имперские войска сильными даже без магов.

— Но в этом есть и проблема. Северяне научились использовать плотный строй легиона против нас.

Претор-легат внимательно посмотрел на него. Потом глотнул еще раз и посмотрел на бутылку в руках Парина. Тот снова глотнул вино, и даже не закашлялся в этот раз.

— Я вспомнил не сразу. В разгроме манипулы было много странностей. Я слишком долго смотрел за ними, и даже не успел встать в строй на свое место в Кулаке. Благодаря этому и жив…

Юноша выпил, не дожидаясь приказа. Он даже не ожидал от себя такой горечи при воспоминании той страшной ночи. Такой же горечи, что осталась на губах от вина.

— Эй, это не так уж и важно. Главное ты выжил. Я уже сказал тебе, мой зайце-еж, что голову сохранить важнее. Даже если ты в сражении не убил ни одного врага, но выжил, это уже достижение!

— Я убил, — почему-то у Парина запершило в горле, подкатила странная обида, — меч застрял в кольчуге, и следующий северянин отрубил мне руку…

Ацелий хрипло рассмеялся.

— Тогда совсем молодец, если бы каждый солдат моей армии при равной численности войск убил бы кого-то потеряв при этом руку, это была бы отличная сделка! Я бы согласился на нее не думая, два раза! — он снова рассмеялся, потом погрустнел. — Так все б парни были живы. Лучше не терять свою голову, запомни!

И он сделал еще один большой глоток из бутылки. Парин поддержал его.

— Так что там были за странности? — спросил спустя полминуты и три глотка Ацелий.

— Во-первых, маги. Нас сопровождало два Бегуна и один Кинетик. Всех трех убили из арбалета.

Услышав это, претор-легат поднял вверх брови.

— Кинетика убили из арбалета? Сзади?

Парин покачал головой, и сделал небольшой глоток. Стена, к которой он прижимался спиной, успела немного остыть, а вино приятно согревало.

— В том то и дело. Сначала убили одного из Бегунов. Я удивился, но такое еще было возможно, если он неопытный. Но потом арбалетный болт нашел и Кинетика. Причем, он успел вскинуть руку в направлении болта, но тот все равно прошил его насквозь. Попадание во второго Бегуна я не видел, но болт был тоже один. Это пугает. В этой войне нам нельзя полагаться на магов, если северяне нашли способ так легко их убивать…

— Это пугает… Очень правильные слова, мой маленький зайчик. Неизвестное всегда пугает. Обычно все боятся признаться в своих страхах, ты молодец, что признаешься в них.

— Разве от этого я не становлюсь трусом?

Претор-легат коротко хохотнул.

— Что ты, наоборот. Трус, тот кто не подумал испугаться сразу и пересравшись сбегает, когда нужно стоять до конца. Тот кто испугался заранее и придумал как с этим страхом бояться — тот истинно смелый и мудрый человек!

Парин улыбнулся и пригубил вино. Ацелий тоже хлебнул. Они немного помолчали. Потом Парин продолжил.

— Это еще не все. Болты помогли справиться с магами, но еще у них была странная артиллерия. Очень маленькие пушки, которые делали выстрел подобно Кинетикам. Всякой мелкой дрянью. Первый выстрел я не видел, только слышал. Зато видел, что выстрел сделал с центурией пехоты. Треть состава была выкошена одним выстрелом. Прямо за ними строился Кулак рыцарей. По ним нанесли второй выстрел. Пушка очень маленькая и легкая, ее несли только два человека. Выстрел смел весь Кулак сразу, кроме пары оруженосцев с краю. Эти пушки отличаются от наших гарпий, ствол длиннее, но тоньше. Признаться такой тонкий, что я не знаю из чего должна быть пушка, чтобы выдерживать длительный огонь по позициям противника.