Несущая свет. Том 2 - [4]

Внезапно Ауриана почувствовала чей-то пристальный взгляд на себе и, резко обернувшись, увидела Вульфстана, который наблюдал за ней с выражением любопытства и легкого презрения во взгляде. Он, правда, не осмелился отчитывать ее за бездействие, но она явственно видела в его глазах осуждение. «Почему ты не ломаешь и не жжешь все вокруг?» — как бы говорил его взгляд. Ауриана почувствовала сильную тревогу: она знала, что Вульфстан непременно доложит о ее странном подозрительном поведении своему отцу Гейзару. И старый жрец, всегда ненавидевший ее, припомнит ей и этот случай, он ведь накапливает факты, готовясь к тому дню, когда наконец открыто выступит против нее перед собранием всего племени с обвинениями в нарушении многих обычаев и законов.

В комнату вошла Фастила.

— Огонь разгорелся слишком быстро, — сообщила девушка, с опаской глядя на Ауриану. — Пора уносить ноги.

По взволнованному виду Фастилы и огонькам гнева, горящим у нее в глазах, Ауриана догадалась, что девушка только что яростно спорила с Вульфстаном, защищая саму Ауриану от его нападок. Фастила была настолько верной и преданной Ауриане, что казалась последней родной сестрой. Они набрали столько сокровищ, сколько можно было увезти на двух лодках. Это были серебряные чаши и блюда великолепной работы, амфоры с золотистым вином, искусно сделанные драгоценные украшения из серебра с топазами, лазуритом и черным янтарем, которые принадлежали богатым римлянкам, жившим в этом доме.

Когда отряд уже покидал виллу, воины вступили в комнату, стены которой были похожи на пчелиные соты — так много в них было ниш на разных уровнях, все эти ниши были заполнены свитками из тончайшей бересты (так, во всяком случае, думала Ауриана), которая была испещрена римскими знаками. Ауриана знала, что Деций умеет читать эти знаки, поэтому она схватила целую охапку легких свитков, вспомнив, как горько Деций сожалел о том, что у него всего лишь одна книга. Когда она принялась заталкивать свитки в один из мешков с серебром и драгоценными вещицами, Вульфстан обернулся и недобро глянул на нее. «Зачем они тебе? — как бы говорил его взгляд. — Они ничего не стоят, это римская скверна!» Но Фастила тоже остановилась и пришла на помощь Ауриане: она схватила целую охапку свитков, подражая подруге, и запихала их в свой мешок.

Как только Ауриана и Фастила нагнали весь отряд, выбежав во двор, огонь, набравший неукротимую мощь, охватил всю виллу: огнедышащий дракон, которого они освободили из клетки, был уже неуправляем и яростно, жадно пожирал все на своем пути. Пламя перебрасывалось с одного строения на другое, его опаляющее дыхание гнало молодых воинов прочь, в безопасное место.

Когда они, наконец, выбежали на берег реки, волоча за собой мешки с награбленным добром, задыхаясь от бега, покрытые сажей и пеплом, Фастила тихо рассмеялась.

— Как все здорово прошло! Никто даже не попытался оказать нам сопротивление!

Каждый выпил по глотку вина, взятого в доме, а затем Ауриана вылила немного вина в Рейн, чтобы задобрить тем самым речных нимф, потом она плеснула вино в воздух, совершая тем самым малое жертвоприношение Водану. Наконец они оттолкнули груженые лодки от берега, два человека гребли в них, а остальные переправлялись на своих щитах. Им надо было спешить: дым от пожара был хорошо виден из крепости Могонтиак, в любую минуту здесь мог появиться конный отряд, отправленный на разведку.

Прежде чем броситься в воду, Ауриана оглянулась, чтобы вновь взглянуть на дело своих рук, и тут же вскрикнула от страха. Другие тоже оглянулись. Вокруг виллы вились стаи летучих мышей, сначала они сливались с дымом, а затем черной тучей, обезумев от жара, начали разлетаться в разные стороны. Ауриана решила, что эти отвратительные создания, в которые перевоплощались души умерших нечестивцев, жили, должно быть, огромными колониями под крышами строений усадьбы.

Фастила в ужасе отвернулась, закрыв глаза руками. Угрюмое недовольство Вульфстана мгновенно сменилось диким ужасом, и он рухнул на колени прямо в воду, чертя в воздухе знаки, оберегающие от колдовства. Ауриана глядела на это зловещее знамение с внутренней дрожью, чувство безнадежности охватило ее. Призрак надвигающейся гибели, которую она постоянно предчувствовала, тянул к ней руки, призывая в свои черные объятья. «Должно быть, он совсем близко, день моей гибели, — думала Ауриана, — слишком уж красноречиво это дурное знамение». Зло порождало зло. В грядущем году их ожидает столько скорби и горя, сколько взвилось сейчас в небо этих созданий, похожих на демонов. И причиной горя явится она — Ауриана, поскольку именно она учинила этот пожар на вилле, выпустив на свободу стаю зловещих демонов.

* * *

На обратном пути молодые воины почти не разговаривали друг с другом, стараясь как можно быстрее добраться до Деревни Вепря, чтобы поспеть к началу обряда освящения земли. Видение черной тучи летучих мышей, застлавшей весь горизонт, преследовало их, не давая покоя. Дожди, раскисшие дороги и разлившиеся реки задерживали их продвижение. Они находились в пути уже пятнадцать дней и растеряли во время переправ через многоводные реки половину из награбленных сокровищ. Наконец они добрались до реки Фульда и пошли берегом вниз по течению до реки Везер.