Несущая свет. Том 2 - [37]

Со дня гибели Бальдемара луна успела вырасти и вновь сойти на нет. От женщин Ромильды Суния узнала, что Ауриана часто посещает расколотый Молнией Дуб, и однажды девочка проследила за ней до самого лагеря. Обнаружив место стоянки Аурианы и Деция, Суния начала часто приходить к ним, принося хлеб, мед и новости.

Суния поведала им, что жизнь дружинников Бальдемара превратилась в жалкое существование. Витгерн и Торгильд заперлись в своих усадьбах и не знают, чем кормить семьи. Из этого сообщения Ауриана сделала вывод, что весть о предательстве Одберта еще не дошла до соратников отца, иначе они бы вновь воспряли духом, потому что у них появилась бы цель — месть изменнику. Ауриана не могла поручить Сунии передать им весть об измене Одберта, потому что мужчины вряд ли поверят босоногой девчонке, кроме того Сунию ждет жестокое наказание, если ее мать узнает, что девочка разыскала Ауриану и общалась с ней. Один Зигвульф, по утверждению Сунии, казалось, был готов похоронить прошлое без всяких церемоний: он уже начал формировать собственный маленький отряд. Это нисколько не удивило Ауриану, потому что из всех соратников отца Зигвульф, по ее наблюдениям — хотя и был безоговорочно предан Бальдемару — все же не питал особых чувств к своему вождю.

Суния рассказала также о том, что по ночам на земли Ателинды стекаются мужчины со всей округи, роют и обшаривают каждую пядь земли, надеясь отыскать меч Бальдемара. Ателинда не хочет спускать на них собак, потому что подозревает: среди них находятся и бывшие дружинники ее мужа, его боевые соратники.

Но одна весть, услышанная из уст Сунии, пожалуй, особенно встревожила Ауриану. Оказывается, Гундобад настойчиво добивался руки Ателинды. Соплеменники считали людей Гундобада табуном диких жеребцов, не более того, а сам Гундобад тем временем страстно стремился к славе, уважению, авторитету; всего этого он мог достичь только одним путем — женившись на Ателинде. Люди до сих пор продолжали относиться к Ателинде с полным уважением, несмотря на неотомщенную смерть Бальдемара. Соплеменники смотрели на нее как на чистый родник, источник священной крови, обладавший магической силой, из которого черпал свою мощь и энергию Бальдемар.

Однажды, придя к Расколотому Молнией Дубу, Ауриана обнаружила у подножия дерева одно из серебряных колец Ателинды, завернутое в волчью шерсть. Увидев его, Ауриана помертвела: казалось, сердце остановилось у нее в груди. Она не осмеливалась прикоснуться к нему несколько мгновений. Наконец, она стремительно схватила его, как бы опасаясь, что все это привиделось ей, и находка окажется нереальной.

Один из пасечников Ателинды шел сегодня всю дорогу за ней следом, и Ауриана догадалась, что именно этот старый раб положил сюда кольцо незадолго до ее прихода, а теперь, возможно, затаился где-то поблизости и наблюдает за ней, чтобы убедиться, что она обнаружила это кольцо.

Ауриана поспешила назад к Децию, забыв от волнения, зачем пришла к Дубу, ее голова пылала, тысячи мыслей теснились в ней — ей не давало покоя то, что может означать такая находка.

— Причем здесь волчья шерсть? — спросил Деций.

— Волчья шерсть означает, что в доме появился какой-то чужак с враждебными намерениями. Но кто это может быть? Гундобад или кто-нибудь из его людей? И почему она хочет, чтобы я знала об этом? Объяснение может быть только одно: мать находится в серьезной опасности, и это крик о помощи, — Ауриана помолчала немного, тревога ее не утихала, а наоборот все больше возрастала. — Деций, боюсь, Гундобад собирается силой жениться на матери. А я ничем не могу помешать ему!

— А почему бездействует дружина Бальдемара? Почему они не защитят ее?

— Похоже, что присутствие духа сохранил один лишь Зигвульф, но Суния сказала, что он ускакал куда-то на юг, чтобы разбить отряды гермундуров, захвативших снова наши соляные источники. Мать осталась одна.

— Как не стыдно Витгерну и остальным воинам твоего отца? Почему они не хотят помочь ей?

— Деций, ты совершенно не понимаешь нас, и думаю, никогда не поймешь. Витгерн и Торгильд ведут себя так, как и должны вести себя люди, утратившие честь. Они отлично знают, что если вступят в сражение, то непременно проиграют его. Их военное счастье безвозвратно утеряно. Поэтому своим вмешательством они причинят только вред матери, но не смогут помочь ей. Поведение же Зигвульфа, напротив, странно и необъяснимо — он живет так, будто бы для него не существует прошлого.

— Как раз он-то и представляется мне человеком, обладающим здравым смыслом, в отличие от всех остальных.

— Это происходит от того, что все твои мысли и представления вывернуты шиворот-навыворот, как у всех римлян.

— Благодарю тебя искренне и сердечно за то, что ты так доходчиво объяснила мне это.

С этого дня Ауриана начала тайком наблюдать за усадьбой Бальдемара, чувствуя себя призраком, подглядывающим за жизнью живых людей на земле. И она сразу же заметила многое, что не могло не вызвать тревогу в ее душе.

Во-первых, люди Гундобада, похоже, прочно расположились на дворе усадьбы, почти у самого дома. Ауриана видела испуганных рабынь Ателинды, старавшихся держаться подальше от этих необузданных грубых жеребцов. Она видела также, что в дом ежедневно являются посланцы от хаттских воинов и Священных Жриц. Судя по их поведению, они приходили сюда, чтобы испросить совета Ателинды по различным важным вопросам. Суния рассказала Ауриане, что Ателинда в эти смутные времена стала для племени чем-то вроде живого божества. Однако Ауриана догадалась, что некоторые посланцы являются совсем с другой целью — это были посланцы вождей, мечтавших жениться на Ателинде и пытавшихся какой-нибудь хитростью выведать у нее местонахождение меча Бальдемара.