Неспящий Мадрид - [8]
— Esa no, otra. Es así: taa-ta-ta-tataa[18].
Нина отходит от группы и делает снимок. От вспышки срабатывает рефлекс у Федерико Хара, который тотчас протягивает руки: «Give me, give me camera, I take picture of you»[19]. В момент щелчка фотоаппарата Диг внезапно вывернулась из-под руки Греты, откликнувшись на зов своего хозяина Хуана, и рослая немка наклонилась вперед, словно пытаясь поймать что-то падающее.
— The girl move, she move, I make other[20].
Но Петер, будто настойчивость аккордеониста пробудила в нем чисто туристический страх перед продавцами сувениров и прочей дребедени, Петер мрачнеет, почти силой вырывает из рук Федерико Хара фотоаппарат, возвращает Нине, та убирает его в чехол, и немцы удаляются, не оборачиваясь и не оставив ни единой монетки бедняге музыканту, который, усевшись, вновь принимается играть прежнее танго, но вдруг, словно осененный идеей мести, переходит на «К оружию, друзья, вставайте все в строй, пора, пора крови гнилой омыть наши поля»[21], после чего с лукавым и удовлетворенным видом начинает, видно, по ассоциации, «Елисейские Поля» Джо Дассена, мотив, на который раскошеливаются все французские туристы и который тихонько подхватывает, не понимая, откуда он взялся, ломким старушечьим голосом Грасиэла Мата на своих высоких каблуках.
Грасиэла стоит неподвижно, поглядывает на часы, 7.53, пора уже девушке появиться, не то их места продадут парочке стервятников из тех, что кружат у касс Оперы в надежде поживиться тем, что теряют опоздавшие.
Х
Черные туфли Грасиэлы, выглядывая из-под длинного мехового манто, напоминают замерший язык колокола, человека-колокола на пласа де Орьенте, среди толпы людей, бегающей детворы и круглых фонарей. Вот и девушка спешит к ней, в вечернем туалете, волос не видно, они убраны под круглую шляпку — дорогой атлас говорит о том, что это элегантный аксессуар, а не шутовской наряд. Под мышкой у нее пухлая пачка сшитых листков, на титуле напечатано жирным шрифтом имя автора вымышленное: Аманда Фурия, — заголовок — No dormía Madrid, и подзаголовок курсивом — novella[22].
Грасиэла:
— Как ты похожа на свою тетю, детка!
— Неужели?
— О да, ты опаздываешь.
— Я думала, в восемь часов…
— В восемь часов начало. Надо было все-таки прийти чуть пораньше. Надеюсь, нас еще впустят.
Колокол Грасиэла поворачивается на 180 градусов и, в сопровождении девушки с бумагами под мышкой, быстрым шагом направляется к Опере, покидая зону, где заканчивается Джо Дассен, пересекая другую, где аккордеонист без особого энтузиазма наигрывает коплу, а затем последнюю, где скрипач пиликает нескончаемое адажио Альбинони под расслабляющий аккомпанемент оркестровки на синтезаторе.
Большие вращающиеся двери втягивают двух женщин и выплевывают их в фойе Оперы. Грасиэла извлекает из своей сумочки от Вюиттона два билета и протягивает их билетерше, которая первым делом успокаивает ее насчет времени — еще ничего не началось, возможно, даже будет задержка на добрые четверть часа, возникла маленькая проблема с баритоном.
— С доном Джованни?
— Да-да, с ним, без него не могут начать…
Билетерша, извинившись, просит женщин немного подождать, она сейчас вернется. Грасиэла с девушкой видят, как она устремляется на другой конец фойе, рыжие кудряшки подрагивают на темной форме. Толкнув какую-то дверь, она исчезает на несколько секунд и появляется вновь, опять бегом, кудри вразлет. Она держит в руке книгу и, залившись краской, скорее от робости, чем от бега, протягивает ее Грасиэле:
— Прошу прощения, вы не могли бы мне ее подписать? Я вас узнала, и я ужасно люблю ваши книги.
— Вы прелесть, детка. Как вас зовут?
— Аурора.
Грасиэла достает ручку так же быстро и таинственным образом ниоткуда, как десперадо выхватывает кольт, и начинает писать — ей немного неудобно делать это стоя: «Ауроре, рыженькой и восхитительной, как пятая из „Шести жен“, желаю судьбы более романтичной, чем все измышления романисток. Нежно целую. Грасиэла Мата (на премьере „Дон Жуана“)».
Девушка, сопровождающая Грасиэлу, смотрит на эту сцену с неописуемой смесью возбуждения, зависти, презрения и восторга. Она чувствует, что позеленела. Аурора удивляется про себя весьма скромным местам на билетах, которые эта знаменитая и наверняка богатая женщина ей предъявила, и показывает им нужную лестницу.
— Я знаю дорогу, детка.
Аурора смотрит им вслед, не в силах оторвать взгляд от знаменитости. Когда они скрываются из виду, она относит книгу в подсобку билетерш и, перечитав дарственную надпись, возвращается к своим обязанностям, сканирует билеты последних зрителей, указывает лестницу, этаж, успокаивает опаздывающих.
По-прежнему ни следа высокой девушки с буйной белокурой шевелюрой, откликающейся на имя Летисия. Как и каждый вечер перед спектаклем, Аурора чувствует около 20 часов, когда закрываются входы, неотложную нужду, наверняка скорее нервную, чем органически мотивированную. Сегодня, однако, ей необходимо дождаться девушку, которую ей описали. Все ее товарки уже поднялись наверх, она в холле одна. Тысячи зрителей утрамбовались в гигантском чреве Королевского театра, и фойе пусто. Двери-вертушки замерли, электронный глаз не улавливает никаких движущихся предметов, автоматически приводящих их в движение. Аурора переминается с ноги на ногу, не в силах обмануть нужду, запускает накрашенные перламутровым лаком ноготки в рыжую массу своих кудрей, чешет нос, постукивает по бедру серым пластмассовым сканером, замечает стрелку на чулке, кружит на месте. 20.06. Вот она решается все-таки сбегать в туалет. Но вдруг глухо урчит мотор, дверь-вертушка вздрагивает, и, как сходят одно за другим изделия на движущуюся ленту конвейера, на ковре фойе появляется высокая белокурая девушка — Аурора меняется в лице, — за ней другая, потом третья с фотоаппаратом в руке, потом молодой человек с рюкзаком — лицо Ауроры снова меняется, потом еще двое.
В основе романа – один из вечных в литературе сюжетов, сюжет о художнике. В данном случае – художнике, который не в силах породить оригинальное произведение, но гениально копирует картины мастеров (роман содержит множество отсылок к истории бельгийской живописи). В итоге неизбежно встает вопрос о равноправии копии и подлинника, о самой природе оригинальности – и этот вопрос герой мучительно пытается разрешить.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.
«Мех форели» — последний роман известною швейцарского писателя Пауля Низона. Его герой Штольп — бездельник и чудак — только что унаследовал квартиру в Париже, но, вместо того, чтобы радоваться своей удаче, то и дело убегает на улицу, где общается с самыми разными людьми. Мало-помалу он совершенно теряет почву под ногами и проваливается в безумие, чтобы, наконец, исчезнуть в воздухе.
Каждая новая книга Патрика Модиано становится событием в литературе. Модиано остается одним из лучших прозаиков Франции. Его романы, обманчиво похожие, — это целый мир. В небольших объемах, акварельными выразительными средствами, автору удается погрузить читателя в непростую историю XX века. Память — путеводная нить всех книг Модиано. «Воспоминания, подобные плывущим облакам» то и дело переносят героя «Горизонта» из сегодняшнего Парижа в Париж 60-х, где встретились двое молодых людей, неприкаянные дети войны, начинающий писатель Жан и загадочная девушка Маргарет, которая внезапно исчезнет из жизни героя, так и не открыв своей тайны.«Он рассматривал миниатюрный план Парижа на последних страницах своего черного блокнота.
Роман «Пора уводить коней» норвежца Пера Петтерсона (р. 1952) стал литературной сенсацией. Автор был удостоен в 2007 г. самой престижной в мире награды для прозаиков — Международной премии IMРАС — и обошел таких именитых соперников, как Салман Рушди и лауреат Нобелевской премии 2003 г. Джон Кутзее. Особенно критики отмечают язык романа — П. Петтерсон считается одним из лучших норвежских стилистов.Военное время, движение Сопротивления, любовная драма — одна женщина и двое мужчин. История рассказана от лица современного человека, вспоминающего детство и своего отца — одного из этих двух мужчин.
Йозеф Цодерер — итальянский писатель, пишущий на немецком языке. Такое сочетание не вызывает удивления на его родине, в итальянской области Южный Тироль. Роман «Итальяшка» — самое известное произведение автора. Героиня романа Ольга, выросшая в тирольской немецкоязычной деревушке, в юности уехала в город и связала свою жизнь с итальянцем. Внезапная смерть отца возвращает ее в родные места. Три похоронных дня, проведенных в горной деревне, дают ей остро почувствовать, что в глазах бывших односельчан она — «итальяшка», пария, вечный изгой…