Неспешиты - [12]

Не успел он положить трубку, как вошёл Ромеро. По его виду можно было заключить, что он в полном отчаянии.

— Командор, вы не могли бы достать инструменты, чтобы соорудить фенакистоскоп с встроенным счётчиком оборотов?

— Мы можем всё, решительно всё, — вмешался в разговор стоявший возле иллюминатора Пэскью. — Для этого у нас есть целые века времени.

Пропустив его замечание мимо ушей, Лейф поинтересовался:

— А для чего он вам?

— Хоффнэгл и Нолан считают, что с его помощью мы смогли бы измерить точный стробоскопический регистр этих увальней. Если нам удастся установить, на какой минимальной скорости они начнут видеть движение картинок, то это будет нам хорошим подспорьем.

— А кинопроектор корабля для этого не подойдёт?

— У него недостаточный диапазон, — пояснил Ромеро. — Кроме того, мы не можем использовать его вне нашей внутренней системы питания. Фенакистоскоп должен быть переносным и приводиться в действие вручную.

— С каждой минутой это становится более увлекательным, — вставил Пэскью. — По крайней мере, не так скучно. Объясните поподробнее, тогда и я начну понимать, что это за чёртова штука.

Не обращая на него никакого внимания, Лейф снова позвонил Шэллому и ввёл в курс дела.

— Святой Моисей! — обрадовался Шэллом. — У нас найдётся то, о чём вы просите! И кто это придумал? — После некоторой паузы он уточнил: Нам нужно два дня.

— Два дня, — повторил Лейф для Ромеро.

Тот в ужасе посмотрел на него.

— Что за спешка? — не выдержал Пэскью. — Вы не можете обождать два дня, чтобы начать измерение запаздывания оптической реакции? Да это невиданно быстро для этого мира. Вы же на Планете Вечности. Привыкайте!

Лейф пристально взглянул на Пэскью и сказал:

— Вам не кажется, что вы стали слишком придирчивы за последние пару часов?

— Нет. У меня осталось ещё несколько капель терпения на дне. Когда испарится последняя из них, можете запереть меня на гауптвахту, потому что тогда я тронусь.

— Успокойтесь. Скоро мы что-нибудь придумаем.

— Ха-ха! — непочтительно бросил Пэскью.

— Мы подготовим наш разведывательный вездеход и отправимся в город, посмотрим на них в их среде.

— Не забыть бы о времени, — одобрительно добавил Пэскью.

Бронированный восьмиместный вездеход громыхал тяжёлыми гусеницами по трапу. Только два особых брандспойта, — по одному в передней и задней его частях, — указывали на наличие на нём оборонительных «фыркающих» пушек, управляемых с пульта вездехода. Металлический прут на крыше этой будки представлял собой радиоантенну. Они могли воспользоваться и вертолётом, вмещавшим четырёх человек со снаряжением, но для экскурсий по улицам от него было бы мало проку.

На переднем сиденье вместе с Лейфом располагались лейтенант Хардинг и дежурный водитель. За ними разместились двое из команды Хардинга, а также Пэскью. Заднее сиденье поделили между собой радист и стрелок. Уолтерсон, Гарсайд и остальные специалисты остались на корабле.

Они прокатились мимо неспешитов, сидевших сейчас на земле, скрестив ноги, и уставившихся в таблицу, которую с абсолютно безразличным видом демонстрировал им Нолан. Поблизости, соображая, какой материал урока усваивался, а какой нет, грыз ногти Хоффнэгл. Никто из этой группы не показал ни малейшего удивления, когда вездеход спустился по крутому утёсу и прогрохотал мимо них.

Вздрогнув, он с натугой пересёк железнодорожное полотно позади поезда и добрался до дороги. Она была безукоризненно гладкой и могла бы поспорить со скоростными трассами на Земле. Не проехав и восьми километров, они встретили одного неспешита — именно таким они себе его и представляли.

Он полусидел — полулежал в длинном, узком и приземистом одноместном автомобиле, выглядевшем очень солидно. В самом водителе было что-то маниакальное — отрешённое лицо, напряжённый взгляд, крепко вцепившиеся в руль руки. По показаниям фотоэлемента на приборной доске вездехода он проревел мимо них со скоростью восемьдесят три и шесть десятых километра в час. Их спидометр показывал ровно восемьдесят километров в час. Значит, он мчался с захватывающей дух скоростью три и шесть десятых километра в час.

Первым заговорил Пэскью. Вывернув голову назад и глядя вслед автомобилисту, он сказал:

— Как социолог я авторитетно заявляю, что некоторые из этих созданий слишком уж опрометчивы. Если этот ненормальный едет сейчас в город, находящийся примерно в сорока километрах отсюда, то он доберётся туда, по крайней мере, через двенадцать часов. — Лицо его нахмурилось, он посерьёзнел и добавил: — Сопоставляя их реакцию с их скоростями, а они стоят друг друга, я не удивлюсь, если у них существуют те же транспортные проблемы, что и в любом другом мире.

Никто не воспользовался случаем вступить с ним в полемику. Все восемь пассажиров вездехода снова погрузились в состояние оцепенения. Они уже въехали в пригород, полный пешеходов, машин и трамваев, наводнивших улицы. Теперь они то и делали, что объезжали их. Для этого водителю пришлось осваивать новую технику вождения, что было не таким уж лёгким делом.

По улицам тащились существа с малиновыми лицами и в тех же бесполых нарядах. Можно было подумать, что после каждого шага они засыпают. Некоторые двигались быстрее остальных, но даже самые проворные из них превращались для вездехода в препятствие, которое следовало огибать. Никому из них не захотелось посмотреть на странную машину, пока она катилась мимо, но многие в недоумении останавливались, когда она находилась уже на расстоянии одного-двух километров.