Несносная Херктерент - 2 - [36]
Не планировали и ей какой-либо роли в этих, уже закончившихся, или так и не начавшихся, играх? Как знать, как знать. Её не особенно мирренскому учили. Но всё-таки, учили, к тому же, она, как и сестрица, от природы, оказывается, к языкам способны. Перепалки Саргона и императрицы во время оно частенько шли по-мирренски. Не хотели, чтобы девочка понимала, что они ссорятся? Неловко у отца, да ещё сегодня, спрашивать. Во всяком случае, они слишком поздно поняли, что молчаливая девочка их прекрасно понимает. Наболтать они к тому времени уже успели немало лишнего. Марина не помнит уже, из детской непосредственности, или уже из взрослого, сознательного и расчётливого цинизма, она задала родителям крайне неудобный вопрос. Запомнила, что их не сам вопрос поразил, как-никак «змеиный язык» Еггтов давно уже в поговорку вошёл, а то, на каком языке, задан.
С Сордаром Саргон тоже время от времени по-мирренски разговаривал, но от родителей в то время этот язык слышала гораздо чаще. Император с небрежным изяществом только защищался. Не нападал. Атаковала императрица. Злилась, что защиту пробить не может. Но не прекращала попыток. Потом, небрежность постепенно стала переходить в глухое раздражение. Потом…
Во всяком случае, частично, своей цели Марине тогда удалось добиться: удалось их настолько поразить, что несколько дней, по крайней мере, при ней, они не ссорились. Мама, правда, на неё без излишней привязанности посматрировала, но девочка к этому уже привыкла.
Что такого в том, чтобы изучить язык по «Самоучителю»? Многих поражает, как она на такое способна. Ну, а что такого? На память не жалуется, прочитанное усваивает легко. Дней десять — и спокойно может любые книги на новом языке читать. Правда, знает, что говорить будет не столько коряво, сколько с жутким акцентом, хотя любой, знающий язык, поймёт её без труда. При наличии хоть небольшой практики достаточно быстро устанавливается правильное произношение. Странности начинаются дальше: «самоучители» обычно пишут для изучения основного литературного варианта языка, диалектические отличия, если и упоминаются, то далеко не все. Диалекту грэдских мирренов Марину не учили. Хотя их язык официально признан в Империи региональным и на нём издаются книги и газеты. Разумеется, миррены существования отдельного языка бывших соотечественников не признают.
Марину учили обычному мирренскому. Распространённый у грэдов диалект происходит от существовавшего около трёхсот лет назад варианта, законсервировавшего язык в существовавшем тогда состоянии. А с той поры у мирренов и гражданский шрифт изменился, и буквы новые ввели, а некоторые, наоборот, упразднили. А уж как изменилось произношение…
Болтали как-то раз мирренские подростки об оружии. Мимо Марина проходила. В дискуссию тут же встревает, хотя разговор не по-грэдски идёт. В оружии Херктерент разбирается. Но дискуссия постепенно превращается в её монолог. Миррены замолкают один за другим. Слушают очень внимательно. И взгляды очень пристальные. Марина замечает, и с обычной «вежливостью» интересуется, мысленно настраиваясь на драку.
— Я что-то не то сказала? — кривая ухмылка с демонстрацией клыка.
Один из мирренов торопливо и как-то неловко улыбается.
— Нет, Марринна, — они почему-то так всегда произносят её имя, удваивая согласные, хотя, пишут как положено, — ты всё правильно сказала. Просто ты сначала говорила как… — слегка запинается, подбирая нужное слово на родном языке, — как, как… как заграничная. Вот! Знаешь, кто это такие?
Марина кивает. Знает прекрасно. Так грэдские миррены зовут бывших соотечественников, нынешних врагов, когда говорят о них не выражая эмоций, просто о как существующем помимо их воли негативном явлении вроде чумы или оспы. Грэдскому миррену назвать заграничного мирреном примерно как Марине вежливой быть. Сами себя они тоже мирренами зовут, только употребляя слово, существовавшее триста лет назад и отличное от нынешнего по произношению и числу букв. У грэдов так их зовут вполне официально, но Марина употребляет только слово миррен. Какими бы другие не были, Сордар он такой, как есть, а он себя так называет. Если бы Марине пришлось бы обратиться к грэдскому миррену так, чтобы избежать хоть намёка на национальность было нельзя, она обратиться «Гражданин Империи». Никто не оскорблён, и на сделку с совестью идти не пришлось.
— Ты и говорить сначала стала на их языке. Но потом… Сначала одно наше слово. Другое. Третье. Те, кого тому языку учат, этих слов просто не знают, — «Угу, — подумала Марина, ты, наверное, просто „Большой грэдско-мирренский словарь“ издания филологического отдела АН не видел. Филологи народ не такой гибкий, как политики и не пытаются из одного народа сделать два, а то и три при первой возможности. Во всяком случае, наши. В „Словаре“ полным-полно слов с пометкой диалектические. Хотя, миррены официально вообще только один диалект своего языка признают. Когда их даже без наших семь или восемь». — Слово за слово. Ты совсем на наш язык перешла. Полностью. Да мы в осадок просто выпали! — «Химики!» — Мы не слышали, чтобы грэды так по-нашему говорили. — вокруг согласный гомон. Марина склоняет голову набок, прищур недоумивающ. Редкий случай, когда она ничего понять не может. Сордар ей говорил, что у неё мирренское придворное произношение. Тогда ей было приятно. Потом её произношение Тим V похвалил, сказав после ответа на ничего не значащий вопрос «Вы безупречно говорите на нашем языке. У вас великолепное произношение». Насколько Марине известно, человек, кого Саргон редко называл иначе, чем Старый Лис, к лести крайне не склонен.
…Поднимаю меч… Похоже, и в самом деле, мой. Руки привычно лежат на рукояти. Память тела что ль? Но меч сейчас только подпоркой служить может, не оружием. Мутит. Много раз подобное в кино видел. Разница — налицо. Слышатся стоны. Кто-то сидит на трупе, обхватив руками голову и раскачивается вперёд-назад. Ещё один стоит, опершись на длинное копье. Просто стоит, на то, что вокруг ноль внимания. Мертвецов вокруг меня явно многовато, понимаешь, почему бойцам с двуручными мечами у всяких ландскнехтов двойная плата полагалась… Но тут нет ландскнехтов.
Попаданцы бывают разные. Чаще всего — всемогущие. Реже — просто удачливые. Скрыто или явно мечтающие осуществить свои фантазии. А он не хотел никуда попадать, и в придуманный им же мир — меньше всего. В самый непроработанный кусок местной истории. Но попал… И ничего в результате. Вернуться — нельзя, хоть тушка в новом мире неплохо устроилась. Сделать в этом мире что-либо тоже почти невозможно. Попаданец тут далеко не самый умный, а уж деятельным никогда и не был. Просто старается плыть по течению довольно-таки бурной реки.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мир, похожий на наш в недавнем прошлом. Марина Саргон — младшая дочь императора могущественной империи. Государство готовится к мировой войне. Марину пока больше заботят собственные проблемы. Приквел к М. С. Полу шуточный. А дальше будет совсем не смешно. «Роман из серии: Я подросток, я учусь жить, и я крутой».
Последний четвертый роман цикла "Рок" и одновременно окончание "Хроник пяти планет". Меня зовут Георг Проквуст, во вселенной меня знают как Гора, что означает идущий к солнцу. Я родился на далёкой от Земли планете, пережил невероятные приключения, получил могущественные дары, вовсе не заслуживая ни того, ни другого, но однажды я выполнил своё предназначение, потеряв при этом жизнь. Я был безымянным духом, но меня нарекли именем и я стал духом блуждающим по космосу, затем хоравом, и наконец, человеком.
Вторая книга цикла «Рок». Цикл «Рок» относится к редкому сегодня жанру философской фантастики. В этом цикле присутствует не только захватывающий сюжет, но и глубокие размышления о судьбах человеческой цивилизации. Из межзвездной экспедиции возвращается капитан космического корабля. Как встретит его родная планета Ирия? Ведь на ней прошло пять тысяч лет, и многое могло измениться. Встреча прошлого и будущего не может не повлиять на весь дальнейший ход истории. Чтобы спасти мир от катастрофы, героям сначала придется задуматься над вечными вопросами, сделать свой нравственный выбор, а затем действовать…
Где-то… Когда-то… Нет, не так. Посреди бесплодной пустыни, под твердым темным небом стоит Город-минус-один. Он был всегда, и всегда будет. В нем темно и мрачно, но жителям нравится — они ему под стать. На окраине Города стоит бар «Сломанный сон». В нем собираются странные личности, смешиваются невозможные коктейли, обсуждаются небывалые дела. А потом эти дела — делаются. Не исключено, что именно поэтому мы с вами все еще живы.
Fallout — Истории Севера (Земля Свободы) — это любительское произведение по вселенной Fallout, описывающее не каноничные события в северо-западной части США. Произведение не содержит Яой, Пони, Фури, или профессиональный слог. Присутствуют насилие и жестокость, нецензурная лексика.
В сборнике представлены рассказы самых разных направлений фантастики. Это и фэнтези, и мистика, и форестпанк, и научная фантастика, и альтернативная история. События происходят как в далёком, так и в близком прошлом, а также в будущем и в настоящем, в разных странах, на разных континентах и в разных мирах. Есть здесь и весёлые истории, и серьёзные, и грустные, а порой и просто хорор. Но всё, о чём рассказывает Сергей Булыга, – чистая правда. Хоть и фантастическая.
Граница между миром живым и миром мёртвых. Лишь четыре крепости стражей охраняют её. Они сдерживают напор орд нежити, несмотря на то что за спиной давно уже нет единой Империи, которой они служили.Люди, эльфы, гномы и орки давно забыли о границах своего мира и с увлечением убивают друг друга. Смогут ли они объединиться перед угрозой громадной армии нежити, наступающей на границу? Или продолжат рвать глотки друг другу, несмотря ни на что? А может, среди них найдутся те, кто предпочтёт служить новым хозяевам?