Несломленная - [14]

Никто из моих соперниц не знает, с чем мне приходится мириться. Они не знают, что за каждый неудачный розыгрыш меня могут избить или плюнуть в лицо, так что они видят меня просто как безжалостную соперницу. Но я такая и есть. Под наблюдением отца я просто не могу позволить себе играть иначе. Кому-то из детей я кажусь надменной и грубой. На самом деле я совсем не такая, просто я оградила себя от них стеной. Для меня это единственный способ справиться со своей жизнью.

* * *

В феврале 1996-го, через полтора года после нашей эпической битвы при Канберре, мы с Бри снова играем друг против друга – на этот раз в чемпионате страны до 16 лет. Бри – пятнадцать, и она на три года старше меня. Она легко берет первый сет; я цепляюсь и в борьбе выигрываю второй. В решающем я тоже побеждаю и выигрываю титул. Бри, как всегда, великодушна, несмотря на поражение. Она поздравляет меня и обнимает.

После турнира мы с Бри едем на сбор в Институт спорта Австралии (AIS) в Канберре. С нами едет еще одна теннисистка – Алисия Молик. Мы трое – лучшие юниорки страны.

В день отъезда папа дает мне десятидолларовую купюру. Я знаю, что это его последние десять долларов. «Это на еду и воду в случае необходимости», – говорит он. Отдав эти деньги мне, моя семья осталась без ничего на неделю. Я твердо знаю, что даже не разменяю банкноту, и сделаю все, чтобы привезти деньги обратно. Я понимаю, как много это будет значить для отца. Но, разумеется, я очень рада уехать из дома. Для меня это отдушина.

В AIS очень круто. Это роскошный комплекс, и я очарована спортсменами из других видов, которые там занимаются, особенно миниатюрными мускулистыми гимнастами. Мне так любопытно, что я даже иду посмотреть их тренировки. Они потрясающе атлетичны и нереально талантливы. Еще мы ходим смотреть на гандболистов и пловцов. Вокруг бассейна, где готовят олимпийцев, мы бегаем на своих тренировках. Наш сбор длится две недели: мы много тренируемся и хорошо едим.

Мне нравится общаться с девочками, особенно с Бри. Мы хорошо ладим. Свободное время мы проводим вместе и иногда ходим к торговым автоматам. У девочек полно карманных денег, и они покупают леденцы, чипсы и лимонад, но мои десять долларов остаются у меня в кармане. Я не трачу ни цента и по возвращении домой с гордостью возвращаю деньги папе. Он убирает их в бумажник, а потом спрашивает, чему я научилась в AIS.

Вернуться домой было тяжело, потому что там меня ждал мой обычный ад – жизнь, полная боли, давления и бесконечного напряжения. Я спрашиваю себя: «Я ужасный человек, раз не хочу возвращаться к родному отцу?»

* * *

Обо мне узнают важные теннисные люди. Крэйг Миллер звонит Уолли Масуру и приглашает его в «Уайт Сити» посмотреть на меня. Когда я знакомлюсь с Уолли, он только завершил карьеру профессионального игрока, двумя годами ранее побывав 15-й ракеткой мира.

Масур проводит тренировку с нашей командой, и он, как рассказал мне Крэйг позднее, ошеломлен моим талантом. Он говорит, что я развита не по годам и по игре, и по психологии. Конечно, Уолли узнает и о моем отце – он, как и всегда, снует поблизости, накручивает круги вокруг корта. После тренировки Уолли ждет его, чтобы познакомиться. Отец с сердитым видом остается где-то в укрытии.

Я начинаю заниматься отдельно с Масуром. Он чудесный и очень спокойный. Я прекрасно знаю, как он талантлив и чего добился[2]. На одной тренировке он поднимает сетку повыше, чтобы научить меня придавать моим плоским ударам больше верхнего вращения. Через две недели нашей работы отец его за это увольняет.

– Иди скажи Уолли, что ты с ним все, – говорит он мне сразу после очередной тренировки.

Я в таком шоке, что практически отказываюсь. Но, конечно, приходится послушаться. Потом я чувствую себя ужасно. Масур отреагировал спокойно, но я вижу, что он удивлен. Я очень расстроена – он так мне нравился.

Потом теннисный босс Нового Южного Уэльса Барри Мастерс звонит агенту из IMG Брайану Клуни и говорит, что он должен приехать посмотреть на феноменально одаренного ребенка, «которого ждут великие дела», как он любит выражаться. Но для меня не имеет значения, что думают другие, важно только то, что думает мой папа.

Брайан приезжает и приходит на мою тренировку. После нее мы с папой встречаемся с ним в офисе Барри. Брайан – крупный доброжелательный парень с мягким голосом. Он доходчиво объясняет, почему хочет меня представлять. IMG, говорит он, – всемирное спортивное агентство, которое работает с лучшими игроками планеты.

– Дженнифер Каприати – наш клиент, – замечает он с гордостью. – Неспроста все топ-игроки приходят к нам и остаются с нами. Мы представляли Крис Эверт, Мартину Навратилову и Билли Джин Кинг на всем протяжении их карьер.

В пользу Брайана говорит то, что приоритет IMG – благополучие их клиентов.

– Мы гордимся тем, какой заботой окружаем наших клиентов: предоставляем им лучших тренеров, составляем персональные планы развития и сбалансированные графики для наших юниоров.

Когда Брайан заканчивает свою презентацию, отец выглядит совершенно безразлично. Мы сидим в тишине не меньше минуты – слышен только стук теннисных мячей, раздающийся снаружи. Брайан смотрит на отца в ожидании ответа, какого-то сигнала.