Нескучная жизнь policeman(a) Чапаева - [45]
Как ни странно, но первый вопрос, который мне задал Дроздов после того, как проснулся от сигнала подъехавшей «Скорой помощи», был:
— Шеф, а я не понял… А где этот… красавчик из культурной столицы? Оборзел?
— Между прочим, нам после командировки отгул дали. Я Зимина в Питер отпустил, парню надо.
— Так, что это получается? У тебя сегодня выходной, а ты… — зевая, сонно спросил Дрозд.
— Хорош зевать! Как, ты говоришь, этого злодея зовут? — выталкивая из машины Ваньку, спросил я.
— Кушнарёв Виктор Сергеевич… Куш — погоняло!
— Вот к нему и идём, — прибавив шаг, ответил я.
Сначала для порядка поискали заведующего Отделением травматологии. А чего его искать? Вот он «по локоть в крови» в моечной. Увидев нас, хирург-травматолог швырнул мокрое полотенце с пятнами крови в корзину и недовольно спросил:
— Ну, чего припёрлись? Кушнарёв ваш ночью в себя пришёл. Но как-то неуверенно чувствует себя на этом свете. Внутреннее кровоизлияние даёт о себе знать. Короче, не пущу… Валите отсель!
— Миша, а ты когда со смены меняешься? — поинтересовался я, ни на что не намекая.
— Какое меняешься, у меня после ДТП пострадавшие в смотровой. Не понял! А на что это ты… Чапаев, я тебя, садиста, знаю…
— Михаил Иванович, у нас убийца вооружённый по Москве бегает, напарник этого душегуба. А вы следствию препятствуете, — грозно пробасил Дрозд, насупив брови.
После слов Дрозда эскулап, широким шагом направлявшийся в ординаторскую, остановился, повернулся ко мне и уже изменившимся тоном спросил:
— Правда, что ли?
— Они троих мужиков положили. Взрослых семейных мужиков, Иваныч. За бабки. Их жёны с детьми малолетними без кормильцев остались. Три семьи, Миша… А ты покой этого ублюдка бережёшь… — глядя прямо в глаза своему другу, жёстко выдал я.
— Сто шестнадцатая палата… десять минут, — отвернувшись, пробубнил доктор. — Катерина, проводи центурионов.
Из «сестринской» выбежала вся такая беленькая-беленькая Катерина. Огромный белокурый хвост приветливо «вилял» нам, выглядывая из-под белой шапочки.
— А центурионы — это что? — мило улыбнувшись нам, спросила Катерина.
— Центурионы — это «кто», Кашкина. Вот они… Почему хвост опять болтается? — строго спросил доктор.
— Под шапочку не помещается, Михал Иваныч, — весело ответила Катерина и, красиво виляя хвостиком и остальными женскими прелестями, повела нас в сто шестнадцатую палату.
У палаты номер сто шестнадцать в расслабленной позе сидел сержант из ППС. Второй стул был свободен. Отправив Кашкину лечить нормальных людей, мы подошли ближе, и я спросил у вскочившего со своего насеста сержанта:
— Где второй?
— Вышел… в туалет, — косясь на моё удостоверение, нервно ответил постовой.
— Не пускать никого. Кто бы ни был и что бы кто ни услышал. Ясно? Повтори! — отдал команду я, толкая дверь в палату.
— Никого! — посерьёзнев лицом, ответил «пепс», забросив «калаш» за спину.
— Молодец! Отмечу… — пообещал Дрозд, входя за мной в палату.
Палата рассчитана была на двух человек и носила статус «послереанимационной». Кушнарёв лежал один. Он был в сознании и непонимающе смотрел на нас с Дроздом, нервно шевеля голыми ногами под простынёй. Одна его рука была загипсована по самую шею, а через вторую, прикованную наручниками к дужке на кровати, в вену бандита и убийцы по трубкам шло дорогостоящее импортное лекарство. Раненый настороженно наблюдал за нами, понимая, что врачи не ходят в халатах на два размера меньше и на пациентов не смотрят, как бультерьер на крысу. Я взял стул, придвинул его вплотную к кровати и спросил:
— Надеюсь, понял, кто мы? Как чувствуешь себя, бандит?
Изо рта раненого вырвался какой-то хрип, потом в горле у него что-то заклокотало, забулькало, но через пару секунд мы услышали вполне членораздельное:
— Понял я… Хреновато… грудину ломит.
— Это ничего, пройдёт. А может и не пройти… Как его, Дрозд? — спросил я у Ваньки.
— Виктор… — напомнил тот.
— Говорить-то с нами будешь, Витёк? Предлагаю тебе «чистуху» написать. И тебе зачтётся, и нам беготни меньше. Тогда уже точно выживешь. Как твоего подельника зовут и где его найти можно? А, Вить? — наклонившись ближе к голове Кушнарёва, громко спросил я.
Было видно, как заволновался бандит, как снова задёргались под белой простынёй его ноги и напряглась сильная мускулистая рука, прикованная наручниками к скобе кровати. Кушнарёв что-то зло промычал и отвернул голову к какому-то умному прибору, помогающему ему дышать.
— Да, что за ерунда у тебя тут, Кушнарёв? Ни хрена я тебя не слышу. Какие-то трубки, провода, шланги… Они ж тебе жить мешают, Витёк, — убеждённо произнёс я и, не торопясь, начал беспорядочно вытаскивать из тела Кушнарёва всё, что казалось мне лишним. Как-то тревожно завизжал умный прибор, заморгав разноцветными лампочками, а из тонкой трубки капельницы прямо на бинты Кушнарёва закапала какая-то желтоватая субстанция.
— Вы чё… Вы чё, демоны? Я же так сдохну! Врача зовите… — испуганно, но очень даже внятно заорал пациент, бешено вращая зрачками глаз.
— О! Заговорил… я так и понял, что всё это тебе мешает. Теперь на вопросы отвечать будешь? — спросил я, на всякий случай, показывая Дрозду на дверь.
Повесть «Звёзды Платона» — первая из нового афганского цикла «Метастазы Афгана». Простым и понятным языком описываются события, непонятной для многих, войны. О бывших школьниках и ПТУшниках, взявших в руки АК, АКМы, АКСы, ПКСы, ПКМы, СВД… Зверею, когда слышу: «Ну, что вы от ребёнка хотите? Мальчику всего 22 года!» Герой повести, гвардии старшина Леонид Анатольевич Платонов, за мужество, отвагу и героизм был награждён двумя орденами «Красной Звезды» и медалью «За Отвагу». Трижды ранен. В 19 лет!!! Главные герои не вымышленные.
«Ещё до завтрака замкомроты сообщил новость — сегодня прибывает пополнение. Сначала на них будет смотреть командир роты майор Чижов, а потом будут распределять по взводам. Второму разведвзводу обещали аж четверых. И не просто пацанят-спортсменов из карантина, от которых ещё мамкиными пирожками за версту несёт, а подготовленных в учебных отрядах по специальному курсу: „Армейская разведка“. К тому же уже по полгода отслуживших и „мама, я хочу домой“ во сне не шепчущих. Личный состав тоже готовился к приёму „карасей“.
«„Это ж надо… такие, зараза, маленькие ручки, а как больно. Уй, бляха! Вот как можно такими пальчиками здорового мужика до слёз довести? Ну, прямо гадюка какая-то!“ А о чём думать, когда из тебя нитки тянут? Ну, да! Нитки! Тянут-потянут, вытянуть, вашу маму, не могут!— Верунь, красота моя, долго ещё? — заискивающе спрашиваю у медсестры, смахивая случайную слезу, пытаясь подхалимажем приблизить конец экзекуции…».
В одном из московских отделов внутренних дел «тащит» службу майор с неприметной фамилией Чапаев. Нет! Не Василий Иванович. Зовут его Андрюхой. За плечами — командировка в горячую точку, на плечах — майорские погоны, а на груди — заслуженный боевой орден, который надевал десять раз за десять лет. У себя в ОВД майор А. В. Чапаев руководит отделом оперативного розыска. Ловит со своими «чапаевцами» бандосов и воров по горячим следам, «препарирует» сексуальных извращенцев. В общем, живет будничной жизнью одинокого опера с погонями, засадами, мордобоем и вечно пустым холодильником. Но однажды в жизни майора Чапаева случается событие гораздо более экстремальное, чем все раскрытые дела ранее, — в его жизни появляются Ксюша и ее маленькая дочь Женька.
Андрей Чапаев — уже известный читателям сотрудник московского уголовного розыска — получает повышение и новое звание подполковника и все с тем же рвением расследует дела. Главному герою предстоит выяснить, кто похитил племянника влиятельного чеченского деятеля; разобраться в перипетиях вендетты в рядах МВД; помочь другу найти насильника жены. Перед подполковником Чапаевым встает дилемма: сознательно пойти на нарушение должностных инструкций, потеряв звезду на погонах, или поступить по совести. Таковы будни оперативного сотрудника уголовного розыска.
Отгремели разноцветные салюты и фейерверки Московской Олимпиады. Улетел, обливаясь слезами, непонятного пола медведь. Отрыдал с прощальной песней товарищ Лещенко. Села подсчитывать дивиденды московская фарца. В столицу нашей Родины начали потихоньку возвращаться проститутки и уголовные элементы. Страна расслабилась. Напряглись только те, кому приказали. Есть такие граждане. С погонами на плечах. У них другие салюты, другие медали. Другие победы и поражения. Другие песни Саши Розенбаума. АФГАН!В книге присутствует нецензурная брань!
Прошло три недели с момента закрытия дела о рое убийцы. Михаил, Анатолий Васильевич, Елена Николаевна, Ирина Игоревна и Евгений Петрович за это небольшое время стали настоящими друзьями. Никаких странных или необычных дел за это время не было. Пока однажды утром в полицейский участок не поступил звонок из местного драматического театра, при подготовке к репетиции прямо на сцене было обнаружено тело актёра из труппы. И тут начались странности, было похоже на то, что он умер от страха. Мало этого, по предварительным данным, он был мёртв около суток.
«Место встречи изменить нельзя», бестселлер классиков российской литературы братьев Вайнеров об оперативных сотрудниках Московского уголовного розыска (МУРа) и их борьбе с преступниками, в особом представлении не нуждается. Эта легендарная книга (1975) стала событием в литературной жизни страны, покорив миллионы читателей, а снятый по ней телефильм (1979) обрел всенародную любовь многих поколений зрителей. Тема этического противостояния Жеглова и Шарапова, таких непохожих друг на друга напарников-соперников, актуальна и сегодня.
Всё бы ничего, но непоседа Анхен не хочет больше учить гимназисток рисованию. Как бы сестра-близнец Мари её не отговаривала – там душегубы, казнокрады и проходимцы, куда ты?! Ты ведь – барышня! – она всё же поступает на службу полицейским художником. В первый же день Анхен выезжает на дело. Убит директор той самой гимназии, где они с сестрой работали. Подозреваемых немного – жена и сын убитого. Мотив есть у каждого. Каждый что-то скрывает. Не стоит забывать, что Анхен из рода Ростоцких, и у неё дар видеть то, что другие не в силах.
В книгу В. Вальдмана и Н. Мильштейна включены две повести — «Пройденный лабиринт» и «Нулевая версия», рассказывающие о сложной и интересной работе сотрудников милиции. Главные герои повестей — следователь МВД Туйчиев и инспектор угрозыска Соснин не раз и не два сталкиваются лицом к лицу с преступниками. Вступая в схватку с отпетыми уголовниками, они всегда выходят победителями, ибо их духовные качества, их убежденность в правоте своего дела неизмеримо выше низменных интересов людей, преступивших закон.
… напасть эта не миновала и областной центр Донское на юго-востоке российского Черноземья. Даже люди, не слишком склонные к суевериям, усматривали в трех девятках в конце числа этого года перевернутое «число Зверя» — ну, а отсюда и все катаклизмы. Сначала стали появляться трупы кошек. Не просто трупы. Лапы кошек были прибиты гвоздями к крестам, глаза выколоты — очевидно, еще до убийства, а горло им перерезали наверняка в последнюю очередь, о чем свидетельствовали потеки крови на брюшке. Потом появился труп человеческий, с многочисленными ножевыми ранениями.
Жизнь как минное поле, не знаешь, где рванет. Алена, мать двоих детей и оперуполномоченный уголовного розыска, внезапно становится обвиняемой в убийстве своей коллеги. Доказательства настолько железные, хотя героиня знает, что все факты основательно подтасованы. Кажется, что выхода практически нет. Но опера своих в беде не оставляют: на каждый аргумент обвинения готовится мощный и непоколебимый контраргумент защиты. А самой надежной защитой может стать нежданная любовь. Повесть может быть хорошим пособием для всех, кому интересна оперативно-розыскная деятельность и детективы, практическая работа оперативников, их душевные страдания, ежедневное общение друг с другом внутри оперативного сообщества, нравы, обычаи, традиции.