Нескучная жизнь policeman(a) Чапаева - [40]
— Я знаю. Спасибо, еду, — ответил Перов и отключился.
— А вот это кое-что, — наконец улыбнувшись, сказала В. Ю. — Он сказал — «в тёмную»?
Майора Перова мы прождали больше часа. Адвокат уснул, пристроившись у подоконника. А мы с Зиминым по очереди дежурили у окна. Майор так и не приехал. Жаль, если передумал.
— Чапаев, забирай Крылова к себе. Переночуете все у тебя в номере, у меня предчувствие поганое, — как-то не очень уверенно сказала Корниенко.
— Так, может быть, целесообразно нам всем здесь, в одном номере «окопаться»? — предложил я, невольно коснувшись кобуры с табельным.
— Ну, вот ещё! Мне ещё важна моя репутация идеальной женщины. Ну, ступайте, мне нужно сделать один корректирующий звоночек, — позёвывая, сказала нам наша руководительница, командирша, идейный предводитель, да что там… мать родная.
Засыпалось тяжело. И дело не в Зимине, ворочавшемся на жёстком полукруглом диване в моём номере. Из-за необычной формы диванчика у Серёги то ноги висели, то голова об журнальный столик билась. Он матерился, чесал лоб, а через десять минут стучал пятками об пол. Адвокат, правда, чудил по-своему. Видно, его мозг, переполненный эмоциями сегодняшнего непростого дня, не соглашался полностью отключаться. Сначала он что-то сердито мычал в подушку, а потом вдруг приподнял голову и, не открывая глаз, внятно сказал: «Защита против…»
Вспомнил Ксюшино СМС-послание, состоящее из одного слова «Поздравляю!». Ну, вот с чем? Дни рождения исключаются, их-то я помню. Так, что ещё? Даты… Значимые даты. День знакомства… день, когда меня Женька первый раз папой назвала… Так это было через два дня после знакомства! Дальше… Родила уже, что ли? Ну, нет, рано ещё! А может быть, она намекает на первую «внебрачную» ночь? Так, а когда это было? Нет, не получается, хотя я согласен этот день возвести в ранг семейных праздников. Какая же она классная была в ту ночь. Немного испуганная, но такая нежная, страстная… А какое число у нас вчера было? Девятое. Так, девятое… девятое… Твою ж маму… У меня же вчера свадьба должна была быть! Самая настоящая свадьба! Я же вчера должен был жениться! Не женился, уехав в командировку, и чуть Богу душу не отдал, напоровшись на растяжку. И всё в один день! Получается, что события друг друга компенсировали. Зимин… А ведь я ему даже «спасибо» не сказал… Нехорошо. Домой приедем, поляну накрою. Отвлёкся. Интересно, кто-то вчера своей могучей рукой отвёл от меня эти два неравнозначных события… И это был не сон!
Я проснулся от бодрого голоса Виолетты Юрьевны:
— Мужчины, завтракать! Кофе на столе. Я Кравцова отпустила, едем на своих машинах. Я с Чапаевым, Крылов с Зиминым.
По дороге в Отдел полиции мне позвонила эксперт-криминалист Иванцова и тихо спросила:
— Доброе утро, Андрей Васильевич, вы меня хорошо слышите?
— Здравствуйте, Анечка. Нет, не очень… Я в дороге, — ответил я, маневрируя между трещинами и буграми древнего асфальта старинного города. «А похоже, маленький асфальтовый заводик городку бы не помешал», — подумал я, вспомнив разговор с мэром.
— Тогда я сейчас в своей лаборатории запрусь и вам ещё раз перезвоню, — почти шёпотом ответила Иванцова.
Ждать пришлось долго. Мы остановились за квартал от Отдела полиции, подобрав в свою машину Крылова и Зимина. Но вот наконец завибрировал лежащий на Торпедо телефон, и я, включив «громкую», ответил:
— Да, Анна. Извините, начал беспокоиться…
— Да начальник следствия достал… еле ноги унесла. Грозился уволить, — возбуждённым голосом ответила криминалист и чуть слышно добавила: — мудак…
— Вы что-то мне…
— Да… я всё сделала, что вы мне приказали. Я полностью согласна с вашими доводами, и лабораторные исследования их подтверждают. На опрокинутой табуретке свежих отпечатков нет. Есть старые смазанные и по нашей базе не бьются. На подоконнике та же история. Но есть два свежих отпечатка от обуви. Предположительно мужской уличной… размер сорок третий. Ещё одна зацепочка… Я нашла фрагменты идентичных хлопчатобумажных нитей. Под шляпкой гвоздя в сидушке табуретки, в трещинах старой масляной краски подоконника и на трубе отопления, на которой Скорикову повесили, — чётко и подробно обрисовывала ситуацию Иванцова.
— Вы сказали «повесили»? — переспросил я.
— Да, но вы же и сами так думаете, Андрей Васильевич. Рост Скориковой сто шестьдесят сантиметров. Даже стоя на табуретке, она бы ни за что не привязала к трубе шнур. И потом, вы обратили внимание на сам шнур? Тонкая многожильная прочная верёвка. Мы с вами знаем, чем и как Скорикова зарабатывала себе на… норковую шубку. Такого уровня путаны стараются следить за своей внешностью. И, поверьте, Анжеле было бы не всё равно, в каком виде она будет лежать в гробу. Извините… А вы её видели? Когда её ребята с трубы снимали, чуть голова не отвалилась. Ужас. Не могла она так с собой поступить. Ну и потом сам узел. Добротный такой, грамотный. А вы её ногти видели? С таким маникюром и бантик не завяжешь.
— Ничего так… вдумчивая девочка, — улыбнувшись краешками губ, негромко сказала Корниенко.
— Я слышу… С вами женщина? — настороженно спросила Иванцова.
— Нет, Анна, это не женщина… это следователь по особо важным делам Корниенко тут с нами… — как-то сбивчиво объяснил я. — Это всё, Анна?
Повесть «Звёзды Платона» — первая из нового афганского цикла «Метастазы Афгана». Простым и понятным языком описываются события, непонятной для многих, войны. О бывших школьниках и ПТУшниках, взявших в руки АК, АКМы, АКСы, ПКСы, ПКМы, СВД… Зверею, когда слышу: «Ну, что вы от ребёнка хотите? Мальчику всего 22 года!» Герой повести, гвардии старшина Леонид Анатольевич Платонов, за мужество, отвагу и героизм был награждён двумя орденами «Красной Звезды» и медалью «За Отвагу». Трижды ранен. В 19 лет!!! Главные герои не вымышленные.
«Ещё до завтрака замкомроты сообщил новость — сегодня прибывает пополнение. Сначала на них будет смотреть командир роты майор Чижов, а потом будут распределять по взводам. Второму разведвзводу обещали аж четверых. И не просто пацанят-спортсменов из карантина, от которых ещё мамкиными пирожками за версту несёт, а подготовленных в учебных отрядах по специальному курсу: „Армейская разведка“. К тому же уже по полгода отслуживших и „мама, я хочу домой“ во сне не шепчущих. Личный состав тоже готовился к приёму „карасей“.
«„Это ж надо… такие, зараза, маленькие ручки, а как больно. Уй, бляха! Вот как можно такими пальчиками здорового мужика до слёз довести? Ну, прямо гадюка какая-то!“ А о чём думать, когда из тебя нитки тянут? Ну, да! Нитки! Тянут-потянут, вытянуть, вашу маму, не могут!— Верунь, красота моя, долго ещё? — заискивающе спрашиваю у медсестры, смахивая случайную слезу, пытаясь подхалимажем приблизить конец экзекуции…».
В одном из московских отделов внутренних дел «тащит» службу майор с неприметной фамилией Чапаев. Нет! Не Василий Иванович. Зовут его Андрюхой. За плечами — командировка в горячую точку, на плечах — майорские погоны, а на груди — заслуженный боевой орден, который надевал десять раз за десять лет. У себя в ОВД майор А. В. Чапаев руководит отделом оперативного розыска. Ловит со своими «чапаевцами» бандосов и воров по горячим следам, «препарирует» сексуальных извращенцев. В общем, живет будничной жизнью одинокого опера с погонями, засадами, мордобоем и вечно пустым холодильником. Но однажды в жизни майора Чапаева случается событие гораздо более экстремальное, чем все раскрытые дела ранее, — в его жизни появляются Ксюша и ее маленькая дочь Женька.
Андрей Чапаев — уже известный читателям сотрудник московского уголовного розыска — получает повышение и новое звание подполковника и все с тем же рвением расследует дела. Главному герою предстоит выяснить, кто похитил племянника влиятельного чеченского деятеля; разобраться в перипетиях вендетты в рядах МВД; помочь другу найти насильника жены. Перед подполковником Чапаевым встает дилемма: сознательно пойти на нарушение должностных инструкций, потеряв звезду на погонах, или поступить по совести. Таковы будни оперативного сотрудника уголовного розыска.
Отгремели разноцветные салюты и фейерверки Московской Олимпиады. Улетел, обливаясь слезами, непонятного пола медведь. Отрыдал с прощальной песней товарищ Лещенко. Села подсчитывать дивиденды московская фарца. В столицу нашей Родины начали потихоньку возвращаться проститутки и уголовные элементы. Страна расслабилась. Напряглись только те, кому приказали. Есть такие граждане. С погонами на плечах. У них другие салюты, другие медали. Другие победы и поражения. Другие песни Саши Розенбаума. АФГАН!В книге присутствует нецензурная брань!
Всё бы ничего, но непоседа Анхен не хочет больше учить гимназисток рисованию. Как бы сестра-близнец Мари её не отговаривала – там душегубы, казнокрады и проходимцы, куда ты?! Ты ведь – барышня! – она всё же поступает на службу полицейским художником. В первый же день Анхен выезжает на дело. Убит директор той самой гимназии, где они с сестрой работали. Подозреваемых немного – жена и сын убитого. Мотив есть у каждого. Каждый что-то скрывает. Не стоит забывать, что Анхен из рода Ростоцких, и у неё дар видеть то, что другие не в силах.
В детективных повестях «Семейная хроника», «Мы вернемся осенью», «Ученики Сократа» автор рассказывает о работе уголовного розыска, о событиях, происходивших начиная с 1925 года вплоть до наших дней. Повести написаны на основе документальных материалов.
В книгу В. Вальдмана и Н. Мильштейна включены две повести — «Пройденный лабиринт» и «Нулевая версия», рассказывающие о сложной и интересной работе сотрудников милиции. Главные герои повестей — следователь МВД Туйчиев и инспектор угрозыска Соснин не раз и не два сталкиваются лицом к лицу с преступниками. Вступая в схватку с отпетыми уголовниками, они всегда выходят победителями, ибо их духовные качества, их убежденность в правоте своего дела неизмеримо выше низменных интересов людей, преступивших закон.
Книга о борьбе советских людей, работников уголовного розыска, с правонарушителями.
… напасть эта не миновала и областной центр Донское на юго-востоке российского Черноземья. Даже люди, не слишком склонные к суевериям, усматривали в трех девятках в конце числа этого года перевернутое «число Зверя» — ну, а отсюда и все катаклизмы. Сначала стали появляться трупы кошек. Не просто трупы. Лапы кошек были прибиты гвоздями к крестам, глаза выколоты — очевидно, еще до убийства, а горло им перерезали наверняка в последнюю очередь, о чем свидетельствовали потеки крови на брюшке. Потом появился труп человеческий, с многочисленными ножевыми ранениями.
Жизнь как минное поле, не знаешь, где рванет. Алена, мать двоих детей и оперуполномоченный уголовного розыска, внезапно становится обвиняемой в убийстве своей коллеги. Доказательства настолько железные, хотя героиня знает, что все факты основательно подтасованы. Кажется, что выхода практически нет. Но опера своих в беде не оставляют: на каждый аргумент обвинения готовится мощный и непоколебимый контраргумент защиты. А самой надежной защитой может стать нежданная любовь. Повесть может быть хорошим пособием для всех, кому интересна оперативно-розыскная деятельность и детективы, практическая работа оперативников, их душевные страдания, ежедневное общение друг с другом внутри оперативного сообщества, нравы, обычаи, традиции.