Нескромное пари - [18]

Все раздражение сошло не нет, когда Джессика увидела, как Флин беспомощно топчется рядом с телефонной будкой. Невероятно, но при всем своем громадном росте он выглядел потерявшимся мальчишкой. Зрелище было жалкое, но все же Джессика была рада видеть своего друга. Флин сразу же приободрился, завидев Джессику. Он уж и забыл, какая она красавица. Сама элегантность и самый что ни на есть настоящий друг. Часом ранее, успокоенный, он сердечно распрощался с ней по телефону. В ожидании Джессики Флин бродил вокруг аэропорта и радовался возвращению в родную Англию. Его переполняли теплые чувства, и он начал вспоминать свою жизнь до встречи с Поппи.

— Выкладывай, — едва заведя машину, велела Джессика.

— Ты действительно хочешь знать? Все просто ужасно. Настоящая вселенская катастрофа.

— Давай, пропой мне свою оду от начала и до самого конца.

— Джессика, я просто терпеть не могу, когда… и, ради бога, не надо мне этого твоего «я же тебя предупреждала». А то я точно тронусь.

— Хорошо, не буду. Но, как мне кажется, раз уж я так великодушно забрала тебя из аэропорта (в воскресенье вечером!), самое меньшее, что ты можешь сделать, так это рассказать мне, что с тобой стряслось.

Флин сдался и поведал ей о той ошеломительной новости, что рассказала ему Поппи.

— Это просто чудовищно, Джес, — признался он. — Как же ты была права. Она использовала меня, чтобы потешить свое самолюбие, но как же чертовски долго до меня это доходило. Я понял, что она просто сделала из меня дурака, хотя, конечно, во все этом была и моя вина. Не надо было мне так легкомысленно пускаться в эту авантюру. Мне следовало понять, что каникулы любви в Италии слишком хороши, чтобы быть правдой.

— Это могло бы быть правдой, но только не с ней, — пытаясь выразить сочувствие, заметила Джессика.

— Самым же первым утром, как я туда приехал, — начал Флин, прикуривая сигарету из ее пачки, — я встал очень рано, вышел на террасу и подумал, что я бы все отдал, только бы увидеть, как радостные Джорди и Джессика выворачивают из-за угла и идут ко мне. Ну, или еще кто-нибудь из моих друзей, кто-нибудь, с кем бы я мог поговорить по душам. Мне тогда так хотелось, чтобы у меня был с собой мобильник и я мог позвонить кому-нибудь из вас. Надеюсь, Джорди скоро заведет себе сотовый телефон с международным роумингом.

— Ну конечно заведет, — рассмеялась Джессика.

— Но знаешь, самое обидное — там было так красиво! Воздух свежий-свежий, я сидел там, попивая кофе, и наблюдал, как утреннее солнце начинает всходить из-за горизонта, пронзая легкую дымку, подернувшую виноградники. С соседней виллы доносился звук колокола, отсчитывающего время, а я чувствовал себя актером изысканного рекламного ролика или героем фильмов.

— Божественно.

— Так и должно было быть. Но я просто даром потерял время.

— Бедненький мой. А чем вы занимались целую неделю? Только не надо мне рассказывать, что ты сдался и ничего не предпринимал, чтобы поправить дело!

— Не предпринимал. А что мне оставалось? Если бы я ходил с недовольным видом или начал выказывать свое раздражение, то, во-первых, я бы только осложнил себе жизнь, а во-вторых, как бы посмотрели на меня ее родители, которые понятия не имеют, что мы с Поппи несколько больше, чем просто друзья.

— А что представляют собой ее родители?

— Лиз и Дональд? Очень приятные, но, господи, эта Лиз помешана на осмотре достопримечательностей. Она была очень обходительна, но в семье у них она главная, а потому всю неделю мы дни напролет таскались за ней по музеям, монастырям и выслушивали ее экскурсоводческие комментарии. В ней было что-то от Элеонор Лавиш из фильма «Комната с видом». Если бы я хоть что-то понимал в истории искусств, а так это — сплошная нудятина.

Джессика еще раз рассмеялась.

— Ладно, позже обязательно посмеюсь и я над этим, — продолжил Флин. — Но я там с ними чуть умом не двинулся. Расскажу тебе, как прошел один из самых ужасных дней в моей жизни. Мы осматривали церковь Сан-Марко, и Лиз читала нам очередную лекцию: «Только посмотрите, как работает кистью Фра Анджелико, — пропищал он, подражая Лиз. — Можно различить каждый мазок кисти, поскольку он очень тщательно прорисовывал одежды». Так, кажется, она сказала. Но, кроме всего прочего, я уже побывал в этой церкви чуть раньше, когда мы вместе с Джошем ходили в город прогуляться и, честно признаться, если видел какую-нибудь одну фреску, считай, видел их все. Короче, как ты понимаешь, к концу всего этого мне только и хотелось, что вернуться обратно на виллу.

Но нет, потом мы пошли в этот чертов Кафедральный собор, где Лиз собиралась прочитать нам еще одну лекцию. К тому времени, как мы наконец направились к машинам, я просто с ног валился от усталости и был безумно раздражен, а еще я намеревался сделать все, чтобы не оказаться в машине, которую поведет Дональд, потому что он — самый худший водитель из всех, кого я знаю.

— Хуже тебя, дорогой? — ухмыльнулась Джессика.

Флин не заметил ее иронии:

— Намного, намного хуже. Поверь мне. В любом случае, ехать в машине Лиз казалось мне делом более безопасным, но только до тех пор, пока Поппи и ее сестрица Алиса не начали этот «песенный круговорот». «О, Флин, неужели ты никогда не играл в такую игру, — спросила меня Поппи. — Это очень просто: я пою первую строчку, потом на второй строчке вступает мамочка, а я продолжаю петь, потом к нам присоединяется Алиса, а потом ты и так далее. Ты ведь умеешь петь, да?»