Нескончаемая встреча - [34]

Шрифт
Интервал

Только волн таинственный прибой.
Ничего – ни слова и ни лика.
Ничего – меж мною и тобой.
Расступились стены и покровы.
Мы не можем быть разделены, —
Это Явь. И к ней пути иного
Нет, как только сквозь чужие сны.

Семидесятые годы.


Семисвечник

Свеча 1-я. Огонь украденный

Огонь! Огонь! Зрачок Зевеса!
           (Сей взбег, сей взмах!)
Разодранная вмиг завеса
           Прокол в сердцах!
Рассудок навзничь! Бога, Чуда
           Черты видны!
Он к нам врывается оттуда
           Из глубины!
Повелевает на колени
           Рвануться нам,
Он здесь – гроза и разоренье,
           Но где-то там…
Вот там, где никому не тесно,
           Где глаз – звезда…
Он – весть оттуда! Он – небесный!
           Он – зов туда!
Чиста, как пламена заката,
           Господня страсть.
Как ты посмел, Огнем зачатый,
           Огонь украсть?!
Горит во тьме, как глаз бессонный,
           О жизни весть.
Как ты посмел, Огнем рожденный,
           Огонь низвесть?!
В земные поместить затворы,
           С небес на дно?
Как Он тоскует по простору,
           Где все – Одно!
Как рвется Он стокрылой птицей,
          Сжигая клеть!
Огонь для тех, кто не боится
          В огне сгореть!
Кто от своих бессчетных братьев
          Не отделим.
Он входит в пламя, как в объятье
          Со всем живым.
Что ж ты сдержать не можешь крика
          В свой судный час?
Ты, вырвавший у неба с лика
          Горящий глаз?!
И кровь, сжигая мир, струится
          С пустых небес.
И хочет остудить глазницы
          Слепой Зевес.

Свеча 2-я. Огонь говорящий

Купины неопалимой
Блеск внезапный – жар глубин.
Наше сердце неделимо:
Слушай, мир мой, Бог един!
Все одно и нет чужого,
Сто окон – один чертог.
Так сказал душе Егова:
Вот завет наш: Я – твой Бог.
Я, связавший эти нити,
Сжавший все в одну ладонь,
Всех держащий, – Вседержитель,
Возжигающий огонь!
Ради Бога, Жизни ради,
Ради вспыхнувшего дня
Ни искринки не укрáди[2]
У единого огня!
Туго стянут день грядущий
С прошлым в узел бытия.
Я – супруг твой, – молвил Сущий,
И впечатал: только Я.
И легла столбами света,
Рассекающего тьму,
Тяжесть Ветхого Завета —
Тяжесть верности Тому,
Кто извечно верен каждой
Капле (все – единый вал),
Тяжесть той вселенской жажды
По началу всех начал,
Тяжесть звездного чертога,
Тяжесть солнца и земли,
Слово огненного Бога:
Все едино, не дели!
Я – во всем, во всех, со всеми,
Чья душа в святом огне.
Кто воспримет Божье семя?
Кто подарит Сына Мне?
Из какой Он выйдет дали,
Сын земли и неба сын?
Тот, кто выжжет на скрижали:
Слушай, мир мой, Бог един!

Свеча 3-я. Огненный вестник

Сквозь дали и даты —
Распявшим, распятым,
Убитому брату,
Убившему брату!
И агнцу, и волку —
Завет голубиный —
Проклятья да смолкнут! —
Едины, едины!
И черным, и красным,
И красным и белым:
Сраженья напрасны —
Единое тело!
Во всех иноверцах —
Единою болью
Стучащее сердце —
Набат колокольный!
Он взял наше бремя,
Он взял наши муки
За всех и над всеми
Раскинувший руки.
И миру неведом
Итог под итогом:
Любая победа —
Распятие Бога.
И лишь побежденный
Услышит лавину
Пасхального звона:
Восстал Всеединый!

Свеча 4-я. За светом!

Свет был. И нет. Куда ты скрылась?
Где ты?!
О, Эвридика – свет моих очей!
Но я пойду во тьму вослед за светом!
За Эвридикою пойдет Орфей…
И перед мукой страшною моею
Ад задрожит и растворит врата.
И темнота отступит пред Орфеем.
Или меня поглотит темнота.
Вослед любимой ускользнувшей тени,
Нащупывая тайный след следа
По гулким, гудким, звуковым ступеням
Спускаюсь внутрь. О, Господи, куда?
Я различаю в брезжущем тумане
Неясных линий шелестящий лес,
Как будто кто-то чертит наши грани
И плоть еще не обретает вес.
Здесь, в глубине бездонного провала,
Как стаи листьев, души шелестят.
В стране концов они берут начало
И нас зовут вперед, а не назад.
И надо мне пройти сквозь мрак великий,
Не оглянувшись, не подавшись вспять,
Чтобы достать до вечной Эвридики,
До Света негасимого достать.

Свеча 5-я. Орфей оглянувшийся

И это ЕСТЬ. Во тьме светло.
Мерцает узкий вход.
До света сердце доросло
И все еще растет…
Куда? Неведомо… В меня
Глядит горящий глаз.
Зрачок вселенского огня
Заглядывает в нас.
И манит и велит идти
Без цели и следа.
О, это веденье Пути
В неведенье куда!
Иду! Иду!.. Во тьме зажглись —
Глаза души моей…
– Я здесь! Орфей мой, оглянись!
Остановись, Орфей!
– Любимая. Иди за мной!
– Куда? – В наш вечный Дом.
Чтоб быть не тенью, а живой,
Не смертной – божеством.
– Орфей, Орфей! Я не могу!
– И я, как ты, не мог.
Мы в адском топчемся кругу,
Но вечный свет прожег
Тьму вечную и выжег вход
Туда, где смерти нет.
– О, Господи, но как он жжет,
Твой негасимый свет!
Остановись! Я или Он.
Я смертная, Орфей.
Для смертных есть иной закон.
– Не для Любви моей.
– Так ты так мучаешь, любя?
– Веление Огня.
– Огонь, который вновь тебя
Уводит от меня?
– Любимая, да нет – к тебе!
В тебя! – Но я без сил.
О, не мешай моей судьбе!
Зачем ты разбудил
И поднял из небытия,
На свет из темноты?!
Прощай же…
                  – Оглянулся я.
Но… где же, где же ты?!

Свеча 6-я. Я есмь огонь

Нет ничего… Пустой, ничей
Лес. Ни лица, ни слов.
Есть только линии ветвей,
Да линии стволов.
Огромный вяз, склоненный в пруд,
Плеск… лепет… дух… вода…
Они куда-нибудь ведут…
Но, Господи, куда?
В каком-то позабытом сне
Был этот холм с кустом…
Они напоминают мне…

Еще от автора Зинаида Александровна Миркина
Работа любви

В книге собраны лекции, прочитанные Григорием Померанцем и Зинаидой Миркиной за последние 10 лет, а также эссе на родственные темы. Цель авторов – в атмосфере общей открытости вести читателя и слушателя к становлению целостности личности, восстанавливать целостность мира, разбитого на осколки. Знанию-силе, направленному на решение частных проблем, противопоставляется знание-причастие Целому, фантомам ТВ – духовная реальность, доступная только метафизическому мужеству. Идея Р.М. Рильке о работе любви, без которой любовь гаснет, является сквозной для всей книги.


Чистая страница

«Чистая страница» — одиннадцатая книга стихов Зинаиды Миркиной, значительной и самобытной русской поэтессы, в стихах которой «синтез мировой культуры органичен, как живое дерево» (Вольфганг Казак). Зинаида Миркина — автор многих книг стихотворных переводов, эссе и художественной прозы. Среди писателей, с наследием которых органично «рифмуется» творчество Миркиной, Цветаева, Достоевский, Пушкин… В числе ее переводческих предпочтений — Рильке и арабская суфийская поэзия. Выбор переведённых стихов не случаен — мистическая поэзия, обращенная к глубине бытия, кружащаяся вокруг Бога (по выражению Рильке) — основная линия всех стихотворных книг Зинаиды Миркиной.


Великие религии мира

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сказки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дослушанный звук

В стихах Зинаиды Миркиной сквозит Личность Бога. Можно относиться к этим стихам как к богословским трактатам, а можно как к философским эссе, но прежде всего это высокая поэзия, то есть взгляд «сквозь обличья», глубоко символическое переживание невыразимого опыта души. С философией поэзию Миркиной роднит не рациональный подход, а поиск онтологических оснований всех вещей.Книга предназначена широкому кругу читателей.


По Божьему следу

Зинаида Александровна Миркина – известный поэт, переводчик, исследователь, эссеист. Издательство продолжает публикацию произведений Зинаиды Миркиной поэтическим сборником «По Божьему следу». Границы между стихами, эссеистикой, прозой и публицистикой автора прозрачны. Ей не нужна маска, за которой бы она прятала свое истинное лицо. Полное совпадение со своей сутью дар столь редкий, что не нуждается в присущем искусству игровом начале. Это владение словом, действительно, жгущее человеческие сердца.Рекомендуется для широкого круга читателей.