Нескончаемая встреча - [30]

Шрифт
Интервал

И даже боли и тоски не стало,
А только этот бесконечный вздох:
«Лю-блю!» Пожалуй, с сердца хватит
Одной звезды и плещущих ветвей…
Благодарю, неведомый Создатель
Земли притихшей и души моей!..
Надоело! Надоело!
Стенка и избыток сил.
А «В начале было дело»
Некий старец огласил.
Уложенье вековое
Всех устроило вполне.
Было дело, но какое —
До сих пор неясно мне.
Как-то не на все ответил
Сей почтенный господин.
Может где-нибудь на свете
Недостаточно плотин?
Может, он имеет виды
На какой-нибудь залив,
Филемона и Бавкиду
С глаз светлейших удалив?
Ох уж эти Филемоны!
Это нынче не беда —
Если надо, миллионы
С глаз исчезнут без следа.
Будут вместо них герои, —
Вихрь с железом пополам.
Бог, как видно, мир достроил.
Что же делать в мире нам?
          А часам дела нет
          До всего на свете.
          Ход часов, ход планет
          Ход тысячелетий.
«Так и так,
          так и так
И никак иначе.
Все пустяк,
          Ты пустяк,
                    Ничего не значишь.»
Плачь, кричи —
             немота,
Захлебнешься сушью.
Жизнь пройдет
             мимо рта
С тем же равнодушием.
«Так и так,
             Так и так»
– Нет, не так, а эдак!
Не пустяк, а костяк!
Пусть же переедут
Пополам! Пусть в крови,
Но не просто рядом!
Слышишь? Ос-та-но-ви!!
Я хочу! Мне надо!
Лбом об стол. В кулаке —
Клок тетради рваной.
К черту стих!.. Звук в замке?..
Это ты, Татьяна?
Она…
Пусть только б не было упреков
И слез.
              …Да, нет – как будто не слеза,
А снег потек…
– Где ты была?
                  – Далёко.
И улыбнулась, чуть прикрыв глаза.
По влажным косам провела рукою,
Смахнула тихо мелких капель дым.
И опоила комнату покоем,
Каким-то странным, белым и чужим.
Покой… Сюда, где и углы кричат,
Где, кажется, и стол куда-то рвется…
Здесь приютиться может целый ад,
Лишь для покоя места не найдется.
– «Где ты была?.. Ну что же ты молчишь?
Скажи мне.»
Кос заснеженных прохлада
И эта нарастающая тишь,
Покой и даль чуть поднятого взгляда.
И вдруг он встал, опорожнил стакан,
Схватил пальто, на миг раздернул штору.
«Я слишком трезв а, может, слишком пьян.
Молчи одна. Не жди. Приду не скоро.»
– «Постой! Постой! Не надо так…
                                             Ушел…
А я-то думала – вернусь в квартиру…
Но здесь все то же – занавеска, стол…
И так же нет ни неба и ни мира.»
Холод. Ветер. Воздух мутный
И чужие огоньки.
Слишком в мире неуютно,
Слишком звезды высоки.
Улиц спутанных откосы…
Надо бы свернуть назад,
Надо бы уткнуться в косы
И поцеловать в глаза
И почувствовать всей кожей,
Всем лицом своим тепло.
Может… – ничего не может!
Ничего б не помогло.
Так и будет: ночь, мерцанье
Непонятного огня
И шатанья и незнанье:
Есть ли я иль нет меня?
Проводов чернильных нить
Под все тем же мутным небом.
Что там «Быть или не быть?» —
Был я или вовсе не был?
Голос детский, звонкий, страстный,
Пионерчика фальцет,
Легкий флаг как радость красный, —
Это было или нет?
«Мы за целый мир в ответе,
Мы за счастье всех борцы!»
Всё постигнувшие дети,
Всех учившие юнцы.
Все размечено на плане,
Целый мир, как на руке.
Справедливость? Здесь, в кармане.
Правда? В вещевом мешке.
Никого не пожалеем!
Грянет бой, раздастся гром!
Под колесами идеи
Все ненужное сомнем!
Возведем великий город!..
И во имя счастья в нем
Забирает Черный Ворон
Черной ночью мать с отцом.
Черный Ворон ночью кружит,
Черный Ворон метит мать.
Вещий ворон, если нужно,
Можешь печень мне склевать.
Буду тих и нем как рыба,
Если нужно, хватит сил.
Прошептать тебе «спасибо»…
Только вот за что, забыл.
Есть кострище, есть могилы —
Черный след и красный след.
Но еще ведь что-то было?
Было что-то или нет?
«Отряды, колонны, лавина
Ряды марширующих масс.
Мы – сила, мы – сплав, мы – едины.
– А я под ногами у вас».
Хищный глаз над всеми плавал,
Красный глаз и темень крыл.
Черный Ворон, Черный Дьявол
Царство света сторожил.
Крик вороний среди плача,
Гром «Урра» на стон в ответ,
Красный глаз в толпе незрячей…
Это бог наш?! – Бога нет!
Прямо в ад идет дорога!
Дымно-черен красный цвет!
Люди-овцы! Ради бога!
Стойте, люди – Бога нет!
– «Мы в ногу, мы в ногу, мы в ногу!
По гулкому камню дорог.
Нам мир уступает дорогу.
– А я на путях поперек».
Опьяняющее знание.
Новых битв далекий гром:
«Мы пророки отрицанья!
Мы лицом к лицу с врагом».
Чувство силы, вспышка света,
Непочатых дней запас…
Это было! Было это?
Ну так где ж оно сейчас?
Мой противник чернокрылый,
Этот красноглазый бес,
Гордый взгляд нечистой силы,
Точно призрак, вдруг исчез.
Он со мной не принял боя.
Он… как копоть, словно дым —
Всюду… Все покрыв собою,
Стал для глаз неразличим.
Где гроза, величье, пламя?
Только чад во тьме пустой.
В пустоте машу руками,
Задохнувшись пустотой.
И нет ни колонн, ни отрядов,
Ни маршей шагающих масс.
Понурое тощее стадо.
А я под ногами у вас.
Пасутся рогатые братцы
У ног и лица моего.
Мне надо б, наверно, подняться,
Да вот не пойму, для чего.
«Павел?»
             В доме ни зги,
Только шорох, скрежет…
Вправду ль были шаги
Или просто брежу?
– Павел?..
            (Бред, просто бред…)
– Павел, ты? Войди же!
(Нет, опять… Снова – нет…
Ветер стекла лижет.)
Так мертва тишина?
Ложь – и звук и промельк?
Вправду нежить одна
Обитает в доме?
Если б только уснуть
На часок единый.
Если б только чуть-чуть
Потеплее льдина…
Это в глупой яви

Еще от автора Зинаида Александровна Миркина
Работа любви

В книге собраны лекции, прочитанные Григорием Померанцем и Зинаидой Миркиной за последние 10 лет, а также эссе на родственные темы. Цель авторов – в атмосфере общей открытости вести читателя и слушателя к становлению целостности личности, восстанавливать целостность мира, разбитого на осколки. Знанию-силе, направленному на решение частных проблем, противопоставляется знание-причастие Целому, фантомам ТВ – духовная реальность, доступная только метафизическому мужеству. Идея Р.М. Рильке о работе любви, без которой любовь гаснет, является сквозной для всей книги.


Чистая страница

«Чистая страница» — одиннадцатая книга стихов Зинаиды Миркиной, значительной и самобытной русской поэтессы, в стихах которой «синтез мировой культуры органичен, как живое дерево» (Вольфганг Казак). Зинаида Миркина — автор многих книг стихотворных переводов, эссе и художественной прозы. Среди писателей, с наследием которых органично «рифмуется» творчество Миркиной, Цветаева, Достоевский, Пушкин… В числе ее переводческих предпочтений — Рильке и арабская суфийская поэзия. Выбор переведённых стихов не случаен — мистическая поэзия, обращенная к глубине бытия, кружащаяся вокруг Бога (по выражению Рильке) — основная линия всех стихотворных книг Зинаиды Миркиной.


Великие религии мира

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сказки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дослушанный звук

В стихах Зинаиды Миркиной сквозит Личность Бога. Можно относиться к этим стихам как к богословским трактатам, а можно как к философским эссе, но прежде всего это высокая поэзия, то есть взгляд «сквозь обличья», глубоко символическое переживание невыразимого опыта души. С философией поэзию Миркиной роднит не рациональный подход, а поиск онтологических оснований всех вещей.Книга предназначена широкому кругу читателей.


По Божьему следу

Зинаида Александровна Миркина – известный поэт, переводчик, исследователь, эссеист. Издательство продолжает публикацию произведений Зинаиды Миркиной поэтическим сборником «По Божьему следу». Границы между стихами, эссеистикой, прозой и публицистикой автора прозрачны. Ей не нужна маска, за которой бы она прятала свое истинное лицо. Полное совпадение со своей сутью дар столь редкий, что не нуждается в присущем искусству игровом начале. Это владение словом, действительно, жгущее человеческие сердца.Рекомендуется для широкого круга читателей.