Несколько дней из жизни следователя - [45]

Ну а для выдвижения и проверки версий это вполне годится. Задействовав наиболее вероятную версию и отложив до срока менее вероятную, следователь вернее и быстрее может прийти к нужному результату.

У следователя Петрушина появилась неплохая возможность проверить предсказания ученых, а у последних соответственно — помочь Петрушину в раскрытии преступления.

Итак, подставляем условия задачи: а) убийство из корыстных побуждений, б) совершенное в квартире, в) в отношении женщины, г) посредством нанесения одного ранения, д) с последующей попыткой поджога. Смотрим на результат. Кто же преступник? Пол мужской, возраст 33—36 лет. Отношения с потерпевшей: а) знакомый по месту работы или жительства (66,7% вероятности), б) случайный знакомый (33,3%). Характеристика: пьянство, антиобщественное поведение: судимость за кражу, хищение, грабеж, хулиганство (66,7%). Местожительство: в 100— 400 метрах от места преступления, как исключение, далее — до 1 километра. К этому можно добавить 48 размер, 3 рост. Модель готова, можно двигаться дальше.

Самый главный сейчас вопрос — кто звонил, кто сообщил о преступлении и как звонивший об этом узнал, ведь квартира Ведниковой была закрыта на три замка и никаких следов взлома или действия отмычкой не обнаружено. Следователь Петрушин дал поручение уголовному розыску установить это лицо, при этом подумал, что угрозыск не будет в восторге от такого задания: легко сказать, да трудно сделать. Найти звонившего может оказаться ничуть не проще, чем найти самого убийцу. Следователь это понимал, но искать — дело розыска, их проблема, ц как ее решить, они должны знать.

Вскоре из милиции пошли рапорта.

«Проверкой установлено, что жильцам дома, где проживала гр-ка Ведникова, о ее смерти известно не было, никто из них ничего подозрительного не замечал, в милицию не звонил».

«Докладываю, что гр-ка Нежевская, осуществлявшая уборку лестничных клеток в доме, где совершено убийство, ничего по существу происшедшего не знает. Ничего не знает также почтальон Старосветова, обслуживающая этот дом».

«Доношу, что произведенным мною опросом лиц пенсионного возраста близлежащих домов каких-либо данных, интересующих следствие, не добыто».

Отрицательный результат — это, конечно, тоже результат, но лучше бы уж сразу положительный, пусть и не такой скорый, иначе в деле могут оказаться сплошные «не»: не добыто, не установлено, неизвестно. Бумаг много, а толку мало. Хотя, конечно, люди работали и должны отразить результаты работы, придраться не к чему.

Через день участковый явился к следователю лично и привел с собой преклонных лет даму, с яркими белокурыми волосами. Он шепнул следователю, что эта женщина, по фамилии Волкова, живет в доме напротив дома Ведниковой и имеет сообщить нечто важное.

— Однажды я проснулась с болью в сердце, — поведала Волкова.— Уже занимался рассвет. Я приподнялась и взяла с тумбочки таблетку валидола. И тут вижу, что моя собачка Тиночка не спит и ведет себя как-то необычно: волнуется, дрожит, будто чего боится. Я стала успокаивать ее и вдруг услышала два протяжных крика: «Помогите! Помогите!» Они прозвучали один за другим. Голос был женский, мягкий. Думаю, что кричала женщина средних лет. Потом все стихло, и тишину уже ничто не нарушало. Спустя несколько дней я узнала, что в доме напротив убили женщину, это меня буквально потрясло.

— Когда это происходило? — спросил следователь.

— Точно не помню. Мне кажется, или в ночь с третьего на четвертое или с четвертого на пятое.

— Июля?

— Естественно.

— День недели не вспомните?

— Боюсь, что нет. Я пенсионерка, и все мои дни так похожи один на другой.

— В милицию вы не звонили?

— Нет, что вы!

— И все же давайте уточним, когда заволновалась ваша собачка— до или после крика о помощи?

— Здесь нечего уточнять, — обидчиво ответила Волкова,— конечно, до крика.

Усомнись сейчас: не пригрезилось ли? — и недолго до неприятностей, можно и жалобу схлопотать за оскорбление недоверием. Как же, ведь своими ушами слышала! И все же собака, предчувствующая преступление, это что-то невероятное.

Петрушин отнесся к показаниям Волковой с предубеждением, и его можно понять. По времени все это явно не совпадало. «Не ночью—после завтрака», — протестовал мозг. Что ни говори, а информация, противоречащая версии, воспринимается труднее, чем ее подтверждающая. Происходит невольное, незаметное уверование в то, что ты сам, своим умом определил как предположение и не более. И хочется уже, чтобы все текло гладко, без противоречий, лишь дополняя и развивая это предположение. Но так не бывает. Противоречия неизбежны. Математическая последовательность и стройность доказывания в уголовном расследовании недостижимы.

И тем не менее показания Волковой должны стать документом и занять свое законное место в материалах расследования, хоть верь им, хоть отвергай их. Это этап поиска, и нельзя заранее поручиться, что самая невероятная поначалу информация не станет потом достоверным фактом.

Петрушин попросил участкового инспектора узнать, не отмечались ли в период времени, указанный Волковой, какие-либо другие происшествия. Преступлений зарегистрировано не было, по поводу аморального поведения никто не жаловался — это участковый установил быстро. Есть, правда, одна беспокойная семейка в доме неподалеку: пьют, скандалят, но в интересующее следствие время эксцессов там тоже не было. «...Кроме того, докладываю, что произвел обход всех квартир, окна которых выходят во двор дома Ведниковой. В беседах жильцы пояснили, что криков о помощи в указанное гр-кой Волковой время они не слышали, как не слышали и в другое время». Конечно, ведь у них не болело сердце и не волновалась собачка... А может быть, смерть наступила после ужина? Позднего ужина, часов в двенадцать? Тогда как раз соответствует показаниям Волковой и экспертизе не противоречит...