Хотя то, как желудок Джессики упал вниз, когда этот тип поцеловал ее руку, напоминало участие в авиакатастрофе. Только представить, что будет, если он поцелует ее по-настоящему. У нее даже губы закололо. Самое время призвать на помощь логику. О чем он говорил? О перелете. Только и всего.
Думать следует о заурядных вещах. Ни в коем случае не переходя на личности, потому что нет ничего заурядного ни в этом парне, ни в королевском самолете.
– Самолет восхитителен. Словно находишься в гостиной.
– Тут и спальня имеется, – добавил он, блестя глазами.
Небольшой перебор для ни к чему не обязывающей беседы.
– Я заметила.
– Вы нашли постель удобной?
Уж куда удобнее, чем ее теперешние ощущения.
– Я все нашла превосходным.
– Замечательно. Там нас ждет машина. Я отвезу вас во дворец.
– Во дворец? – Она знала, что глаза ее раскрываются все шире, и пыталась не поддаваться, но ничего не могла с собой поделать.
– Вы хотели бы отправиться куда-либо еще?
Да, хотелось сказать ей. И нет. Поездка во дворец не входила в ее программу даже после прочтения маминого письма. Джессика вспомнила знакомый почерк. И слова, причиняющие боль.
Знаю, что все испортила, но любила я тебя по-настоящему.
Потом Джессика перечитывала письмо снова и снова, но из текста никак не следовало, что она находится хоть в отдаленном родстве с королевской семьей Бхакара.
– Уверена, что поехать во дворец было бы прекрасно, но…
Прекрасно? Ничего прекрасного. Она и дворцы несовместимы. Вот гамбургеры и жареная рыбка, слаксы и стоптанные шлепанцы – это в самый раз.
– Но?
– Я надеялась встретиться с моей семьей.
– И вы встретитесь, – пообещал он. – Сейчас все согласуют. А пока разрешите мне разместить вас со всеми удобствами.
Что он имеет в виду? И как ей может быть удобно с посторонними, будь они хоть королевской крови?
Он повернулся, чтобы пойти к выходу, но она задержала его, положив руку ему на плечо и ощутив под пальцами добротную ткань его костюма.
– Погодите.
– Есть проблемы?
Большинство маленьких девочек играют в принцесс, но обычно их мечты ограничиваются великолепными нарядами и парочкой тиар. А жить под одной крышей с королем и королевой? Такого рода страхов ей испытывать еще не приходилось.
– Наверное, мне стоит остановиться в гостинице.
Он явно смутился.
– Король с королевой будут огорчены. Ну как же объяснить?
– В моей стране говорят – лучше выглядеть глупым, чем открыть рот и дать тому доказательства. Тут именно такой случай.
– Изречение мне нравится. Но вы не выглядите глупой, так что мне не ясно, как вас следует понимать.
– Возможно, они были бы огорчены моим отсутствием, но жить во дворце… Я точно сделаю что-нибудь, что огорчит их куда сильнее.
Он покачал головой.
– Вам всего лишь надо быть самой собой.
– Этого я и боюсь.
– Нет никаких причин для страха.
– Нет, есть. Вот отличный пример. – Она обвела рукой роскошный интерьер салона. – Я выросла в задрипанной квартирке Лос-Анджелеса. И не отличу вилку для креветок от вил.
– Вы преувеличиваете.
– Да. Но суть вы уловили.
– Если вам понадобится узнать что-то в этом роде, будьте поблизости от меня и повторяйте мои действия. Обещаю защитить вас.
Она внимательнее вгляделась в его подчеркнуто доброжелательное лицо.
– Звучит как «доверься мне».
– Верно.
– В моей стране люди предпочитают держаться подальше от человека, если он говорит такое.
– Необычайно циничный взгляд.
– У меня есть на то причины.
– С нетерпением жду возможности их узнать, – сказал молодой человек.
Вероятно, пытается быть вежливым. Улыбнувшись, он прикрыл ее руку своей. Движение, предназначенное успокоить, а вместо того растревожившее.
– Король с королевой предвкушают встречу с вами, внучкой их дорогих друзей, которую они много лет искали.
– Искали? – вскинулась Джессика.
В письме мама сообщала, что забеременела от женатого дипломата и сбежала из дома, не желая навлекать позор на свою семью. Джесс боялась, что эта же семья и к ней повернется спиной, а слова попутчика подарили ей новую надежду.
– Спасибо вам…
Кстати, он представился? Может, совокупность разыгравшихся нервов, скептицизма и его комплиментов заставила ее забыть?
– Извините, не знаю вашего имени.
– Прошу прощения. Упустил из виду. – Он слегка поклонился. – Кардал, сын короля Бхакара Амала Хурани.
Имя показалось знакомым. Наверное, потому что Кардал был частью королевской семьи.
– Значит, мы родственники?
Он покачал головой:
– Ваш род восходит к королям, но то было больше сотни лет назад.
Непонятно по какой причине она почувствовала облегчение, продлившееся до момента, когда вдруг ей стало ясно, отчего его имя звучит так знакомо. И почему она подумала, будто видела его раньше. Потому что фотографии Кардала мелькали в газетах. В жизни он выглядел лучше.
– Вы – принц-бабник.
Кажется, она произнесла это вслух? О господи, выражение его лица подтвердило, что произнесла.
– Вы читаете бульварные газеты.
– Я их не покупаю, – сказала она. Различие невелико, но все-таки оно есть. – Однако их трудно не заметить в магазине, парикмахерской или в приемной у врача.
– Можно было бы выбрать доктора, который не оказывает поддержку сомнительным изданиям.
– Выбора у меня нет. – Вот доказательство, что они живут на разных планетах. Он понятия не имеет о ее мире. – Мои дети ходят к врачу, которого оплачивает для них государство, и у нас нет возможности выбирать издания, выкладываемые им в приемной для посетителей.
