Несчастный случай? Или… - [6]

Со второй попытки Петунии удалось встать. И она доковыляла до второго кресла, брезгливо оглядела его, но, не имея сил стоять, опустилась на самый краешек.

— Я знаю одно. У меня есть для этого свои причины. Я не прошу тебя понять. Я прошу только помочь. Во имя сестры… Я знаю, что Лили любила тебя, как самого лучшего друга, — горечь в голосе не дала ей говорить дальше, сдавливая горло, словно тисками, но женщина взяла себя в руки и продолжила, помня о своем решении во что бы то ни стало спасти Дадли. — И сейчас, будь у нее такая возможность, она бы умоляла тебя спасти мальчишку.

Северус Снейп и сам знал об этом. А еще он видел глаза этого несчастного ребенка. Мертвые зеленые глаза, с застывшими хрусталиками так и не выплаканных слез. Точно такие же глаза на таком же бледном до синевы лице он уже видел однажды, когда ворвался в полуразрушенный дом Поттеров в Годриковой Лощине. Точно такие же глаза он целовал, умоляя Лили очнуться и простить его. А рядом, в метре от ее неподвижного тела отчаянно плакал тот, кто прожил после смерти матери два худших года и умер в еще больших мучениях, чем она. Один. На полу. В луже собственной крови. И никто не заплакал над ним. Никто не целовал холодеющие щечки, умоляя очнуться. Никто не проронил ни слезинки. Никто не попросил прощения.

«Я спасу его, Лили. И буду спасать всегда. Насколько хватит моих сил. Обещаю, что не подведу на этот раз».

Минуты тикали. Время бежало, как песок сквозь пальцы. Двое людей, настолько разных, насколько могут быть разными день и ночь, застыли друг напротив друга.

— Возвращайся в дом. Я придумаю, как помочь.

Слова разрезали тишину, упав в вязкий воздух с глухим звуком, как камни падают в пустые черные и до бесконечности глубокие колодцы.

Петуния Дурсль, все еще сидевшая на краешке кресла, резко подскочила, схватившись за голову, которая зверски болела после манипуляций волшебника.

Несколько мгновений он смотрел на нее, силясь что-то увидеть: быть может, сожаление, быть может, печаль, быть может, малую толику вины? Нет. В зелено-голубых глазах женщины, в которой текла родная кровь Лили Эванс, сквозило только откровенное облегчение и радость от того, что ее собственная семья и ребенок будут спасены.

И это зрелище подтолкнуло Северуса Снейпа к принятию, наверное, самого важного в его последующей жизни, решения.

Когда рука Петунии уже потянулась к ручке двери, она услышала тихий, но жесткий, как самый твердый металл, шепот:

— И если, вернувшись, ты посмеешь еще раз осквернить его тело, горько пожалеешь об этом. Ты все поняла?

Она быстро кивнула, понимая, о чем он говорит. И, не оборачиваясь, вышла из дома.

4

Профессор Снейп метался по своему кабинету в Хогвартсе, как раненный зверь. С момента встречи с Петунией Дурсль прошло уже два часа. А решения, которое бы устроило его полностью, все не было.

Сразу после ее ухода волшебник обновил защитные чары на старом доме и вернулся к себе. Но не пошел в лабораторию, лишь приказав домовому эльфу погасить там огонь под двумя котлами.

Затем присел за стол, стоящий в библиотеке, где он обычно занимался теоретическими изысканиями, и, призвав бутылку вина, наполнил свой бокал.

Глотнув терпкую рубиновую жидкость, он поморщился, после чего поменял вино на коньяк. И, только выпив залпом почти всю порцию, смог вздохнуть свободнее. Грудь, до этого словно стянутая обручем, снова была способна вдыхать и выдыхать прохладный воздух подземелий.

Ему предстояло в ближайшие часы решить сразу две задачи. И еще неизвестно, какая именно была более непосильна.

Острый аналитический ум Мастера зельеварения всегда работал идеально, умея просчитывать все возможные варианты, находить самые выгодные в данный момент решения. Вот только было одно но, и с этим не могли справиться ни дорогущий коньяк, ни упражнения медитации, которые Снейпу пришлось использовать. Ему становилось дурно от одной только мысли, что сейчас, в это самое время где-то в маггловской части Англии лежит мертвое тело Гарри, сына Лили.

Про себя он стал именно так называть Гарри Поттера, понимая, что уже никогда не сможет больше ненавидеть этого ребенка.

«Надо взять себя в руки. Пока я тут распускаюсь, как какая-нибудь сопливая ведьма, время уходит. И шансов все меньше…»

Только мысль о том, что от его быстродействия зависит спасение мальчика, придало ему сил. И он сумел взять себя в руки, засунув переживания, остро всколыхнувшие первые за последние годы яркие эмоции, глубоко внутрь.

Руки волшебника метнулись к пергаменту и начали выписывать на нем строчки. Ему всегда лучше думалось с пером в руке.

«Во-первых, я должен вернуть Гарри… И сделать это можно только с помощью Хроноворота. По крайней мере, это самый надежный способ, какой можно придумать в данной ситуации.

Так, посчитаем. Сейчас почти одиннадцать вечера. А смерть произошла в районе восьми утра. Почти 13 часов назад. Значит, нужен артефакт, способный переносить во времени не просто на пару часов. Мордред! Такие Хроновороты еще поискать… Уж не говоря о том, чтобы достать. Так… Не отвлекаться!

Хроноворот есть у директора. Но если я отправлюсь к нему, то моя вторая задача окажется неосуществимой. А я просто не могу допустить, чтобы ребенок Лили и дальше жил в таких условиях. Больше не бывать этому!