Одна голова кругом глядит, сторожит, две другие в это время спят-отдыхают. Вокруг деревни ходит бодрая голова, окрестности осматривает, тщательно проверяет. И однажды набрёл Змей на путника. Лежит тот в траве, оборванный, с виду голодный, несчастный-разнесчастный.
Пожалел его Змей, взвалил на спину и привёз на заставу. Отскрёб, отмыл грязь, причесал, накормил. И предстал перед ним мужичонка — на вид плюгавенький, в костях жиденький, но себе на уме. Как только присмотрелся, пропагандистские речи завёл. Каждой голове, которая бодрствовала, внушает:
— Вот ты, самая умная, самая толковая, долг свой честно исполняешь, а подружки твои — беспутные. На службе спят, еду себе самую лучшую отбирают, тебе объедки оставляют. Как ты можешь терпеть такое?
И так изо дня в день зудит-подзуживает. Встревожились головы, искоса друг на друга поглядывают: «А может, верно плюгавенький говорит». Друг другу доверять перестали. В открытую, правда, ещё не стали претензии высказывать, но шло дело к тому.
А плюгавенький в усы глумливо ухмыляется, глазки свои хитрые щурит и дальше подзуживает каждую:
— Вот если ты, разлюбезная моя головушка, одна бы на теле осталась, а своих подружек огнём спалила, вот бы для тебя житьё настало.
И вот однажды уснули две головы, как заведено было, а третья тут же растолкала их и с претензиями: так, мол, и так… Провокационными словами плюгавенького так и сыплет.
Перебранка перешла в потасовку. Зубами защёлкали головы, языки пламени пускать друг в друга стали. Не на шутку бой разгорелся. А плюгавенький в сторонке стоит, ухмыляется, радуется. Шум-гам до деревни докатился. Встрепенулся Иван и скорей на заставу. Волосы дыбом встали от жаркого змеева поединка с самим собой. Как гаркнет Иван во всю мощь:
— Ша, Змей Горыныч!
Остановили головы драку, смотрят на Ивана, в себя пришли:
— А рассуди нас, горемык.
И стали наперебой жаловаться Ивану друг на друга.
Удивился Иван:
— Да кто ж вам таких небылиц наплёл?
Те показывают в сторону плюгавого, а того и след простыл.
Иван улыбнулся широко:
— А, проделки известного интригана! Знаю! Прослышал я о нём. Из одной деревни его выгнали за смуту — хотел подчинить жителей, порядки свои навязать и командовать, корысть себе извлекать. Не вышло. И впредь не выйдет, пусть не надеется, а для вас, неразумных, придётся разъяснение провести, мозги ваши прочистить от всякой непотребщины. Да где это видано, чтобы самого себя уничтожать! Не слышали разве никогда про веник? Когда он верёвочкой связан, его богатырь не переломит, а по прутику с ним самый немощный справится. Вот так-то, головушки зелёные!
