Неразумные головы Змея Горыныча [Авторский сборник] - [31]

— Вот, шеф, — доложил приятель простодушного, — нового кадра привёл.

— Ты как всегда шустр, Шустр, — не без удовольствия скаламбурил шеф.

Шустрый поддержал остроту коротким смешком и подмигнул простодушному, — мол, пока всё в порядке, шеф в настроении.

— Как фамилия? — спросил шеф, не размыкая век.

Простодушный оторопел: в деревне его звали по кличке, к тому же не очень благозвучной.

Шустрый вовремя пришёл на выручку:

— Его фамилия Клювик.

— Ну, такая сентиментальная фамилия нам не подойдет. Будешь не Клювик, будешь Клюст. Так-то солиднее.

Шустрый усиленно замигал. Простодушный замигал вслед:

— Буду.

— Вот это мне нравится, — медленно сказал шеф. — Ну а что ты умеешь делать?

— Умею собирать крошки, тяжёлые куски хлеба могу носить.

— Это все могут, — поморщился шеф. — А отличить бутерброды с кабачковой икрой от бутербродов с лососевой зернистой сможешь?

У себя в деревне простодушный и не слышал таких названий, там в основном воробьи разгребали конские и коровьи лепёшки или подбирали на дорогах просыпанные зёрна.

Шустрый и тут быстро пришёл на помощь:

— Не сомневайтесь, шеф, он же мой двоюродный брат, он всё может так же, как и я. У нас один был дедушка-учитель.

— Дедушка это хорошо, — снова благодушно, с оттенком философичности произнёс шеф. — Ну а знаешь ли ты, Клюст, о том, в какую группу ты хочешь попасть? В самую лучшую в Москве группу ты хочешь попасть. Наш участок — три вокзала — золотой край для воробьёв, можно сказать, Эльдорадо, Клондайк. И работы масса. Ты будешь не только приносить пищу к общему столу. Ты будешь бороться с ворами: их тут тоже масса. Поразвелось без регистрации, одна нервотрепка из-за них. Ну да ладно, утомился я от беседы. Я только что отобедал и не успел как следует отдохнуть. Дай-ка взгляну на тебя, чтобы запомнить, иначе недоразумения возникнут, и улетайте, пусть Шустр тебе объяснит, что к чему. Ясно?

Тут шеф открыл глаза, и они сразу сделались круглыми. Он хлопнул крыльями:

— Да ты, я смотрю, наглец, — зло сказал он.

У простодушного душа в пятки ушла. Он наконец-то узнал в шефе того взъерошенного тощего воробья, который в первый вечер на Казанском вокзале не разрешил ему взять с земли корочку хлеба. Он вспомнил его, но было поздно.

Шустрый тоже сник, не понимая, в чём дело. Он быстро осмотрел шефа, ни одной приметы дурного настроения не заметил: левый глаз не чешется, лапки в кулаки не сжаты.

— Нет, ты злостный наглец, — продолжал бушевать Главный.

— Я же тебя отлично помню. Ты мне угрожал полтора дня назад. А теперь решил провести меня! И как только посмел явиться? А! Это ты, Шустр, устроил? Вон отсюда оба.

Он ещё раз хлопнул крыльями. Влетело полдюжины бойцовых воробьёв.

— Убрать? — вежливо спросил один.

— Изгнать! — коротко приказал Главный. — Из пределов вокзала выдворить. И впредь, если попадутся, жестоко расправиться.

Очутившись на улице и получив по паре лёгких тумаков от конвоиров, изгнанники стали приходить в себя. Один из конвоиров дружески сказал:

— Ты, Шустрый, хороший воробей, добрый. Лети сам отсюда, только больше не попадайся на глаза Главному. А мы скажем, что изгнали вас с позором. Если что, туго будет, дай знать через кого-нибудь, как-нибудь поможем. Летите в парк, в Сокольники, там, может, попроще, деревьев больше, спрятаться можно.

27. Вот так выбрали президента…

В лесу испокон веков существовал привычный уклад жизни. Каждое животное и каждый зверь занимались своим делом, жили в мире и согласии. Но вот с Запада подул сильный ветер и занёс в лес бациллу демократии. Часть зверей заразилась: «Раз демократия, то вместо Льва-царя надо выбрать нового президента-демократа. На свободных выборах».

Эту идею взяло на своё вооружение либеральное зверьё. Первым делом создали избирательный комитет. А в газетах запестрели слова: «Только демократия доведёт нас до цивилизации». Стали выдвигаться претенденты.

Первой пришла в избирком пустая водочная бутылка. Она давно валялась без дела в лесу. Ей было страшно скучно. В своё время, вращаясь в людском обществе, она многое от людей переняла.

— Я самый достойный кандидат! — воскликнула водочная бутылка. — Всем зверям я буду дарить веселье. Я это умею делать профессионально! Спросите у людей. При мне они забывают о своих горестях и невзгодах. Зарегистрируйте меня.

При этом бутылка умолчала, что очень много бед и трагедий происходит среди людей именно из-за неё. Бутылку зарегистрировали.

Волки подумали, что ни одному из них ни за что не стать президентом — все звери знают их волчью натуру. Поэтому они пришли к глупому ослу, уговорили его выставить свою кандидатуру, наобещав ему с три короба. И тот пришёл в избирком. И осла зарегистрировали.

Блохи также отлично понимали, что никогда блохе президентом не бывать. Но они больше всех хотели получить власть, издать такие законы, чтобы на законных основаниях пить кровь.

Они заключили деловой союз с собакой. Та в своё время прибежала в лес из деревни, одичала, и её приняли в лесное сообщество. Блохи сказали:

— Мы тебя всегда считали своим другом, даже сестрой.

— В наших с тобой жилах течёт одна кровь. А ты немилосердно сшибаешь нас лапами.