Неразумная обезьяна - [41]

Расовое отставание по показателям IQ резко сократилось на протяжении всего нескольких десятилетий – слишком резко и быстро для того, чтобы приписать это достижение генетике. Поразительный пример – Кения: за период между 1984 и 1998 годами средний показатель IQ в этой стране вырос на 26,3 пункта. Этот рост говорит о том, что улучшились питание, состояние здоровья и общая грамотность населения. Точно так же превосходные результаты проверки на IQ, демонстрируемые евреями, не являются следствием генетических особенностей – во время Первой мировой войны исследование IQ солдат-евреев дало весьма посредственные результаты. Анализируя те данные, психолог и специалист по евгенике Карл Бригам констатировал, что они “скорее, опровергают популярную убежденность в том, что всякий еврей обладает высоким интеллектом”. Но к началу Второй мировой войны, всего пару десятилетий спустя, IQ евреев был уже выше среднего. Это несовпадение показателей, впрочем, вряд ли удивило бы Альфреда Бине, одного из изобретателей теста на IQ, разработанного во Франции для выявления учащихся, которые испытывали трудности при усвоении школьной программы и нуждались в дополнительной помощи. С самого начала Бине подчеркивал, что интеллект многогранен и – под влиянием внешних факторов – его грани развиваются разными темпами. Бине был убежден в том, что интеллект динамичен, а не статичен. Естественно, не все разделяли эту точку зрения, и превращение теста из благородного посредника в средство дискриминации, должно быть, повергло Бине в отчаяние[27].

Развенчание расистских измышлений на эту тему обнажает вечный подводный камень, таящийся в глубинах человеческого мышления, и заставляет вспомнить о философских дебатах, сотрясавших общество на протяжении тысячелетий: дебатах о сущностной (эссенциальной) природе вещей. Трудно дать адекватное определение эссенциализма, не коснувшись богатой истории философской мысли, но простое рабочее определение гласит, что для каждой данной вещи, концепции или группы существует набор признаков, принципиально важных для этих предметов. Это очень древняя идея – мнение Платона о том, что все вещи имеют некую определяющую их сущностную форму, известно теперь как платонический идеализм. Аристотель придерживался сходного определения, которое лингвист Джордж Лакофф кратко обозначил таким образом: “Те свойства, которые делают вещь тем, что она есть, и без которых она перестает быть таковой”.

Эссенциализм очень полезен во многих сферах, и главная из них – математика. В математике определения играют важнейшую роль, а свойства данных совокупностей должны быть четко определены. Математик Джеральд Фолланд утверждал, что “согласно общепринятой истине, все математики являются платониками, по крайней мере в те моменты, когда они занимаются именно математикой”. Надо, однако, проявлять осторожность, используя такой стиль мышления за пределами четко очерченных границ; если в данной группе невозможно вычленить характеристическую “сущность” или природу, то тогда этот подход обречен на неудачу. Вместо того чтобы объективно охарактеризовать эти определяющие черты для многих реальных групп, люди зачастую, к большому несчастью, прибегают к простому утверждению о том, что определенные признаки являются сущностью рассматриваемой группы.

Как мы уже видели, многие расистские “обоснования” зиждутся на эссенциализме – например, утверждения о том, что расам от природы присущи низменные или возвышенные качества. При ближайшем рассмотрении, однако, становится ясно, что этих качеств либо попросту не существует, либо же они настолько туманны и всеобъемлющи, что их использование становится бессмысленным и бессодержательным. Правда, все эти рассуждения не могут остановить ужасы расовой дискриминации. Философские дебаты относительно эссенциализма очень интересны сами по себе, но мы ограничимся рассмотрением неформальных ошибок, имеющих отношение к какому-либо сомнительному признаку. Для того чтобы избежать путаницы, мы отнесем эти неформальные ошибки к классу аргументов от природы. Однако здесь важно отметить, что сама “природа” является достаточно зыбким понятием, позволяющим произвольно переставлять ориентиры, прикрываясь этой слишком общей концепцией.

Философ Энтони Флю приводит ставший классическим пример такого двусмысленного рассуждения:

Представим себе некоего шотландца, Хэмиша МакДональда, читающего утром свежий номер “Глазго Морнинг Геральд”. В газете он обнаруживает статью о том, что “брайтонский сексуальный маньяк подстерег свою очередную жертву”. Потрясенный, Хэмиш заявляет: “Ни один шотландец такого не сделает”. На следующий день Хэмиш читает ту же газету и находит статью о некоем уроженце Абердина (Шотландия), который совершил нечто такое, что на его фоне брайтонский маньяк выглядит просто рыцарем без страха и упрека. Этот факт доказывает, что Хэмиш ошибался в своем мнении, но признает ли он это? Едва ли. На этот раз он говорит: “Ни один истинный шотландец такого не сделает”.

Теперь этот феномен известен в литературе как ошибка типа “Ни один истинный шотландец”