Неразумная обезьяна - [128]

Однако, несмотря на скудость улик, у прокурора нашелся в рукаве козырной туз: клок волос, обнаруженный на месте преступления. В суде на трибуну вышел спецагент Майрон Шолберг. Он работал в подразделении ФБР, занимавшемся микроскопическим анализом волос, и, соответственно, представился как один из ведущих специалистов в этой отрасли криминалистики. Свидетельство Шолберга решило судьбу Одома: волосы, найденные в квартире жертвы, были неотличимы от волос Одома. Мало того: Шолберг заявил, что такое сходство встречается очень и очень редко и что за свою многолетнюю карьеру он сталкивался с подобным совпадением всего несколько раз. Для присяжных это был непререкаемый и авторитетный глас науки; апелляции Одома были отклонены как несостоятельные.

Одом провел в тюрьме двадцать два долгих и мучительных года. Даже после истечения этого срока он еще девять лет считался освобожденным условно и состоял на учете как совершивший сексуальное преступление. К физическим страданиям присоединились и моральные: из-за всех этих событий отношения Одома с дочерью, которой на момент его ареста не исполнилось еще и года, были очень напряженными. В судьбу Одома самым что ни на есть трагическим образом вмешалась всемогущая судебная экспертиза, а непрерывный показ фильмов о славной деятельности криминалистов, лихо разгадывающих самые запутанные преступления, заставил несчастного увериться в том, что оспорить приговор невозможно. (У этого феномена есть даже полуофициальное название: эффект судебно-медицинской экспертизы.) Однако в декабре 2009 года Общественная адвокатская служба (Public defender service) округа Колумбия смогла добиться оправдания и освобождения Дональда Гейтса. Этот человек провел в тюрьме двадцать восемь лет за изнасилование и убийство, которых он не совершал. Справедливость в его случае восторжествовала потому, что были признаны недостоверными, казалось бы, неопровержимые доказательства, а именно – криминалистические данные, в том числе результаты микроскопического анализа волос, то есть те же самые улики, что послужили основанием для осуждения Одома.

Отмена приговора Гейтсу привлекла внимание Сандры Левик, в свое время защищавшей Одома в суде. Левик, ставшая уже руководителем судебного отдела службы общественных адвокатов, не забыла о сомнительных уликах, на основании которых был осужден ее подзащитный. В феврале 2011 года – через тридцать лет после совершения преступления – Левик, в соответствии с законом округа Колумбия о защите невиновных, потребовала провести ДНК-тестирование. Из пыльных, давно опечатанных коробок с вещественными доказательствами были извлечены улики: испачканные спермой простыни, купальный халат и те самые пресловутые волосы. Когда по просьбе Левик было проведено повторное тестирование – с использованием современных методик, – то старые улики рассказали хотя и жуткую, но совсем другую историю. Выяснилось, что сперма на месте преступления принадлежала не Одому, а насильнику, который как раз отбывал наказание за очередное половое преступление. Анализ волос на митохондриальную ДНК полностью исключил причастность Одома к преступлению. Весь судебный процесс и вынесение приговора оказались чудовищным фарсом. В марте 2012 года Левик подала апелляцию с требованием отмены приговора Одому на основании его невиновности, и 13 июля 2012 года он, проведший большую часть жизни за решеткой, был полностью оправдан и реабилитирован – в день своего пятидесятилетия. Оправдание невиновного вызвало всплеск интереса к другим подобным случаям и заставило задаться неприятным вопросом: что же было не так с микроскопическим анализом волос?

Легко понять, почему присяжные оказались введены в заблуждение иллюзией научной точности. В 1977 году учебник ФБР на эту тему был буквально переполнен техническими терминами, а создатели микроскопического анализа волос похвалялись тем, что в течение одного только года 11 агентов выполняют 2 000 анализов и 250 раз выступают в судах. Но недочеты этого метода были хорошо видны тем, кто знал, куда смотреть. На конференции ФБР 1985 года в Виргинии руководитель научного подразделения лондонской полиции уже выражал свою озабоченность, говоря о “большой неохоте, с какой эксперты-криминалисты Великобритании исследуют волосы – из-за низкой или очень низкой достоверности анализа, на которую указывают многочисленные рядовые криминалисты страны”. На той же конференции нью-йоркский криминалист Питер Де Форест доложил о случае Одома и назвал выводы ФБР “в высшей степени вводящими в заблуждение” и не подтвержденными объективными данными. Несмотря на это, глава лаборатории ФБР Гарольд Дедмен[84] (очень подходящая фамилия для судебно-медицинского эксперта) настаивал на том, что ФБР “доверяет результатам сравнения волос”.

Но дело было именно в доверии! Отказ объективно взглянуть на недостатки метода являлся признаком ментального карго-культа, поразившего ФБР. К счастью, некоторые сотрудники ФБР не пожелали мириться с неизбежными судебными трагедиями. Агент Фред Уайтчхерст поднял тревогу в связи с сомнительными результатами применения методики, написав с 1992 по 1997 год 217 писем в вышестоящие инстанции. Однако эти письма не были приняты во внимание, потому что анализ волос позволял “выносить приговоры”. Возмущенный равнодушием ФБР и применением лженаучного метода в криминалистике, Уайтчхерст обратился в прессу и привлек к проблеме внимание встревоженных адвокатов. Эта настойчивость вкупе с усовершенствованием техники анализа ДНК привели к пересмотру многих приговоров.