Неразумная обезьяна - [130]

Но вернемся к началу главы. Итак, на Земле до сих пор сохранились крошечные анклавы, где в первозданной чистоте продолжает процветать антропологический карго-культ. На том же острове Танна члены племени яоханен обожествляют совершенно неожиданную фигуру: принца-консорта королевы Елизаветы II Филиппа[85]. Если верить старой яоханенской легенде, сын горного духа, скитаясь по миру, пересек океан и женился на великой и могущественной женщине. Согласно пророчеству, мы, люди, со временем присоединимся к этой прекрасной паре. Как и приличествует легенде, она чем дальше, тем больше приукрашивается. Иногда можно услышать, что сын горного духа приходится братом Джону Фруму. Члены племени хорошо помнят об уважении, выказываемом колониальными властями британской королеве, из чего следует, что она-то и стала супругой сына горного духа. Такое рассуждение неизбежно ведет к тому, что принц Филипп – это и есть божество: сын горного духа во плоти; ну, а визит королевской четы на Вануату в 1974 году только укрепил туземцев в их вере. Узнав, что на Танне существует его культ, принц Филипп послал деревенским жителям свою официальную фотографию с автографом. В ответ островитяне отправили ему нал-нал – традиционную дубину для забоя свиней. Остается только гадать, применял ли принц Филипп этот предмет по назначению.

Глава 21 Здоровый скептицизм

В декабре 2012 года в Англии похитили ребенка. Пропавшему мальчику было семь лет, звали его Неон Робертс. Незадолго до этого он прошел курс лечения по поводу опухоли мозга (медуллобластомы), и теперь ему – для спасения жизни – требовалась лучевая терапия. Похитителем был не закоренелый преступник и не отпетый развратник-педофил, а – родная мать мальчика Салли Робертс. Салли ни за что на свете не желала давать согласие на лучевую терапию и отказывалась возить мальчика к врачам. Но время неумолимо, и те уже опасались, что задержка может угрожать ребенку гибелью. Так как мать не хотела соглашаться на лечение Неона, последовали юридические действия. Суд по делам семьи быстро пришел к заключению, что лучевая терапия необходима для спасения жизни больного ребенка. Однако смириться с этим Салли не смогла. Незадолго до Рождества она скрылась в неизвестном направлении вместе с Неоном; началась охота за матерью-похитительницей.

Полиция прочесала всю страну, и через четыре дня мать и ребенка обнаружили в Сассексе. Состоялось заседание суда; мнение медицинских специалистов было единодушным: без срочного врачебного вмешательства “очень, очень высока вероятность скорой смерти”. Но Салли настаивала на том, что ее сына исцелит альтернативная медицина; в подтверждение своих слов она цитировала целителей, которые убеждали несчастную женщину, что смогут справиться с опухолью множеством разных средств – от диеты до гипербарической оксигенации. Представители медицинского совета отчаянно пытались объяснить ей, что эти целители не могут представить ни единого доказательства эффективности своего лечения, что они даже не в состоянии выговорить слово “медуллобластома” и что все свои знания они черпают в интернете, а не в медицинской литературе. Решение Салли потрясло присутствующих: она отвергла все возражения и потребовала время для того, чтобы найти подходящие альтернативные методики для лечения Неона. При всем сочувствии к матери судья решил, что время слишком дорого. Лучевую терапию провели, невзирая на поданную Салли апелляцию.

Неон полностью поправился, однако Салли продолжала настаивать на своем: “Больные часто умирают у врачей, но, слава богу, сейчас многие из нас могут получить знания по интернету… есть много других возможностей, о которых мы ничего не слышали раньше, в которых нам отказывают”.

Крайне мало заболеваний ужасают людей так же, как рак. Он служит зловещим напоминанием о нашей бренности – напоминанием, вселяющим в нас глубочайший страх. Говоря об этой болезни, ее часто избегают называть или прибегают к эвфемизмам, хотя приблизительно половина из нас тем или иным образом сталкивается с этим вездесущим недугом. Убеждения, озвученные миссис Робертс, отнюдь не оригинальны: вера в то, что существуют надежные способы лечения рака, которым не дают хода ученые медики и фармацевтические компании, очень живуча. “Альянс в защиту природного здоровья”[86] жалуется, что “альтернативные способы лечения рака подавляются мейнстримом”, а сайт Naturalnews.com заявляет: “Онкологическая отрасль во всем мире ворочает капиталом в 200 миллиардов долларов в год. В этой отрасли есть много разных подразделений, которые мгновенно остались бы без работы, если бы этот поток денег иссяк при появлении известия о том, что появились более дешевые, менее вредные и более эффективные средства. «Большая Фарма» тогда попросту исчезнет”.

Это не маргинальные взгляды: по некоторым оценкам, 37 процентов американцев верят в то, будто FDA настолько крепко привязана к фармацевтическим компаниям, что душит и подавляет любые “натуральные средства” лечения рака. Вот каковы по мнению Роберта Бласкевича, специалиста по конспирологическим убеждениям, конспирологические представления о “Большой Фарме”: это “абстрактная сущность, состоящая из корпораций, регуляторов, неправительственных организаций, политиков, а зачастую и врачей, которые все имеют долю в триллионном фармацевтическом пироге”. Отнюдь не секрет, что фармацевтические компании могут загребать колоссальные прибыли и совершать, мягко говоря, неприглядные действия. Приведем лишь один пример: в 2012 году компания “Глаксо-Смит-Клайн” была вынуждена выплатить рекордные три миллиарда долларов как компенсацию за криминальные и гражданские нарушения, включая отказ от предоставления данных по безопасности лекарств и выплату откатов врачам за продвижение ее продукции. Эти факты подкрепляют огромное недоверие и сдержанное отношение к фармацевтической отрасли. У фармацевтических гигантов действительно достаточно наличности, и нам известно множество примеров их отвратительного поведения, причем нередко они вовлекают в свои махинации и врачей. Если вдруг будет открыто исцеляющее рак вещество, угрожающее сверхприбылям, многие с легкостью поверят в то, что забывшие об этике компании заткнут рот изобретателю и попытаются замолчать новое средство.