Непростые истории 5. Тайны ночных улиц - [51]

— И? — Аксель вопросительно посмотрел на девушку. — Как давно он мёртв?

В чёрных глазах отражалось пламя.

— Его казнили пять лет назад. Но я всегда знала, что он вернётся. Он пытался говорить со мной. Звал. Умолял помочь поначалу. А потом… потом пообещал, что вернётся. Обязательно вернётся.

Значит, у мертвеца было целых пять лет, чтобы набраться сил.

— Ты с ним связана? Как?

— Я… могла стать его последней жертвой. Михель похитил меня. Но его уже искали. Устроили облаву. — Элке говорила всё тем же безучастным голосом. — Он уже успел показать мне свою коллекцию. Черепа. Кости. Он называл меня своей новой дочкой. Когда его волокли — кричал, что придёт за мной. Когда-нибудь.

Проклятье. Цепочка случайностей. Вначале — искренняя вера Бернгарда Веймарского и Густава Горна в то, что им противостоят только измотанные войска императора. Затем — кирасиры Фердинанда Австрийского, которые погнали то, что осталось от армии Горна по лесам и долинам Швабии. И наконец — этот дьявол. Насильник и людоед Михель-Голландец, который выбрал неподходящее время для мести.

«Для него — время как раз подходящее. Война кормит волков. Волков и трупоедов. Чёрт, что может быть лучше?»

Крики с улицы звучали всё громче, и Аксель, вырвавшись из хватки безумной горожанки, бросился наружу.

Во внутреннем дворике постоялого двора был настоящий ад. Тяжеленные створки ворот слетели с петель, и в проём лезло нечто, на что невозможно было смотреть без содрогания. Аксель лишь мазнул взглядом по потусторонней твари: торчащие наружу осколки рёбер, хитросплетения мёртвых мускулов и сухожилий, нечто, похожее на панцирь, набранный из черепов. И — человеческие лица, намертво впаянные в гниющую плоть.

Выхватив шпагу, Аксель бросился вперёд, с трудом сдерживая рвотные спазмы. Мерзость была, с одной стороны, абсолютно чуждая, а с другой — пахла, словно развёрстая братская могила.

— Огонь, капитан! На железо им плевать! — Волдо бросил в руки Акселю тяжеленную оглоблю, обмотанную тлеющей ветошью. Показывая пример, с короткого замаха ударил мертвячью мешанину по… наверное, сейчас это следовало называть «клешнёй».

Не раздумывая, Аксель последовал примеру наёмника. Удар. Ещё. Тычок в оскаленную… пасть? Или развёрстую грудину? К чёрту. Время разбираться настанет потом.

— В сторону! — старый головорез чувствительно толкнул капитана в бок. Вовремя. Через долю мгновения то самое место вспахала чудовищная лапа, похожая на исполинские костяные грабли.

Он ударил снова — и с удовольствием услышал треск костяной брони гадины. Это — тоже битва. Что с того, что вместо ровного строя пехотинцев с пиками — бесформенная груда мёртвой плоти? Бей. Круши. Не задумывайся, если хочешь выжить.

Аксель не знал, как долго продолжалась схватка. Запах горелой мертвечины намертво въелся в кожу, руки устали держать неудобную жердину, а кладбищенская мерзость всё ещё пыталась прорваться в их «крепость». Краем глаза он видел, как погиб кирасир с перебинтованным лбом: длинная суставчатая лапа, составленная из звеньев позвоночника, метнулась вперёд, пробив солдата насквозь. Видел, как драгун упал на колени и со слезами на глазах стал шептать нескладную молитву. Продолжалось это недолго: тварь одним движением снесла ему полчерепа. А затем с грохотом рухнула крыша конюшни. Страшно завизжали в смертной агонии ни в чём не повинные кони. И ещё одна тварь полезла вперёд, расталкивая гниющей тушей дерево и камень.

Ночь тянулась вечно. Когда все они уверились, что утро не наступит никогда, восточный край неба посветлел, и живые груды трупов медленно поползли прочь. К месту своего второго «рождения» — в осквернённую кирху.

Аксель без сил опустился на залитую кровью землю. В груди клокотало. Голова шла кругом и глаза с трудом подмечали детали. С другой стороны, и подмечать-то было нечего. На земле остались трое из шестерых наемников. Все кони были похоронены заживо под стенами и крышей рухнувшего здания. Им не уйти. И не пережить ещё одну ночь.

— Что скажете, герр капитан? — Волдо шёл, приволакивая правую ногу, а всю правую сторону лица наёмника закрывала густая корка запёкшейся крови. — Пешком нам не уйти. И помощи не дождаться.

Помощи? Если кто-то окажется здесь — то только имперцы. И ещё неизвестно, что хуже: попасть в лапы прихвостней кардинала-инфанта, или быть сожранными мертвецами.

— Помощи не дождаться. Нам нужно… — Аксель помедлил, прежде чем закончить. — Нужно добраться до этого нах… нап…

— Нахцерера, герр капитан. И это будет непросто. То, что мы видели — о таком не говорят даже в легендах. Ни в одной из легенд нет об этих тварях.

— Легенды врут, Волдо, — капитан устало вздохнул. — Глупо пытаться следовать их советам.

— Но кое в чём… думаю, они правдивы, — головорез усмехнулся. — Готов биться об заклад.

— Ты о…

— Да, герр капитан. — Волдо перебил Акселя на полуслове. — Я о ведьме. О той твари, что держит нас здесь.

Элке молчала, когда Аксель повалил её на длинный дощатый стол. Не издала ни звука, когда он грубым движением сорвал с неё платье, обнажив веснушчатые груди. Её взгляд оставался безучастным, даже когда он трясущимися руками полез ей под юбки.