Непростые истории 5. Тайны ночных улиц - [29]

Накинув халат, он спустился бегом вниз. Взглянул на гостиные часы: 19:46. Ещё час — и он начнет названивать Питеру. Дьюи на ходу схватил с тумбочки вазочку со сладостями, изрядно оскудевшую к концу вечера. Тук-тук. Не посмотрев в глазок, он открыл дверь. На сегодня это, ей-богу, последний ребёнок. Но за дверью оказался вовсе не ребёнок.

Нет, на нем не было того дурацкого костюма Чарли Брауна, вместо него — изорванная больничная пижама, вся, будто из ткани в горошек, покрытая пятнами крови. И как его никто не заметил, неужели никто не обратил внимания на слабоумного мужика в окровавленной пижаме? — подумал тогда Дьюи. А затем пришло осознание: Сегодня Хэллоуин, приятель! Сегодня Хэллоуин!

— Н-н-ненавижу, Генри и Д-дьюи, ненавижу, — сказал поседевший и потолстевший на пару футов, но всё с тем же детским голосом, Майки Датс. — Вы уб-б-били, уб-били Джозефа! — имя друга Майки Датс выговорил, не заикаясь.

Дьюи застыл на месте, как тогда Джозеф Клинтон — до смерти напуганный, оцепеневший. Слова Майки — сотня камней, он — бездонный колодец. Ему хотелось разрыдаться, упасть в ноги Майки Датса и умолять о прощении, но он просто стоял, не в силах пошевелиться. А Майки Датс продолжал говорить заикающимся голосом судьи, выносящего приговор:

— Г-генри, Г-генри мёртв. Т-т-теперь, т-теперь очередь Д-д-дьюи.

Дьюи выкинуло из мандража, он попытался отпрянуть, но слишком поздно. Из-за спины Майки Датса появилось сияющее в лунном свете лезвие ножа. Одним резким сильным движением оно вонзилось в грудь Дьюи. Он попытался вскрикнуть, но из горла вырвались лишь хрип и бульканье кровавых пузырей.

— Г-генри мёртв и Д-дьюи мёртв, — закончил Майки Датс.

Там был ещё Бобби, Бобби Стокс! — пытался напоследок выкрикнуть Дьюи Андерсен, но опять вышло лишь бульканье. В глазах потемнело, и последнее, что он увидел — слёзы и широкую улыбку на постаревшем лице Майки Датса.

Посвящается моему старшему брату.

Татьяна Виноградова

Биолог по образованию. Окончила Московский Государственный Университет, работала в Главном ботаническом саду РАН, защитила диссертацию, позже перешла работать в школу. Писать начала после окончания ВУЗа, но потом надолго отошла от этого увлечения и вернулась к нему лишь сравнительно недавно. Выпускник курсов «Мастер текста». Кроме художественных текстов, пишет научно-популярную литературу. Принимала участие в написании книги для детей «Алиса в стране наук» (Д. Баюк, Т. Виноградова, К. Кноп, издательство МИФ, 2017 г.)

Профиль на Синем сайте: https://ficwriter.info/moj-profil/userprofile/1356.html

Золотой ключик

День первый

Лязгнула раздвижная дверь. Русоволосый сероглазый гусар в малиновом, ладно охватывающем талию доломане остановился на пороге, снял кивер и медленно обвёл взглядом присутствующих.

— Сами-то мы не местные, — скорбно известил он. — Давыдова не видали?

Грянул хохот. Кто-то присвистнул. Кто-то хлопнул в ладоши, и аплодисменты — нестройные, но энергичные — пронеслись из одного конца вагона в другой.

— Ну ты даёшь, Елагин! — выкрикнули из угла. — Орёл!

Компания, расположившаяся через проход слева, раскладывала на коленях бутерброды. Девушка рядом, выставив для упора ногу в высоком сапоге со шпорой и наклонившись, переплетала косу — ловко пропускала между пальцев чёрные пряди, густые и блестящие, как конская грива. Парень в штормовке, сидевший напротив, мазнул ладонью по запотевшему стеклу. За окном небо светилось палево-розовым. Далеко у входа забренчала гитара, и полвагона подхватило:

Ваше благородие, госпожа Удача!

Для кого ты добрая, а кому иначе…²

Зинаида закрыла глаза. Хорошо, что решила ехать сегодня, а не завтра. Совсем из головы вылетело: первые выходные сентября — Бородинский фестиваль. Пущены дополнительные электрички, и всё равно, утром хорошо если удалось бы втиснуться в тамбур, а сейчас она даже сидела.

— Не каждый год так совпадает, — сказали рядом. — Завтра ведь настоящая годовщина.

Сначала Зина не прислушивалась. Её соседка и парень в штормовке, видимо, были давними знакомыми. Их реплики ни о чём не говорили Зине — какой-то Сашка, новый трензель, — но голоса звучали тепло.

Девять граммов, сердце, постой, не зови.

Не везёт мне в смерти — повезёт в любви.³

— …не по себе, — с силой сказала соседка, и Зинчу словно выдернуло из состояния покоя. Что-то в тоне девушки привлекло внимание.

— Что, мертвецов боишься?

Парень не ёрничал, скорее сочувствовал и одновременно был готов обратить всё в шутку.

— Не то. Ну… не боюсь, но ведь мы будто праздновать едем. Их гибель. Страшно…

— Чего ты вдруг? Из-за того, что даты совпали? Не праздновать же, — парень помолчал и добавил: — Поле славы — всегда кладбище.⁴

— Ладно, проехали, — девушка издала нервный смешок. — Вот встретим Вечную Вдову…

— Что за вдова?

— Ну… Такая легенда, — соседка помолчала. — После битвы жуть что творилось. Многие разыскивали своих — пропавших или погибших. И была одна девушка, которая искала жениха, гусарского поручика. Звали её Софья.

Рассказчица снова остановилась. Зина вслушивалась, из вежливости стараясь не выказывать интереса к чужому разговору.

— Сначала Софья надеялась, что он выжил, и искала в госпиталях. Потом стала искать тело. Для неё это стало идеей-фикс. Наконец она заявила, что отдаст всё на свете за то, чтобы узнать точно, жив ли жених, и что любое знание легче, чем эта неизвестность. И тогда к ней пришёл некто.