Неприятности на свою голову - [8]

Мой жест величествен, как жест сеятеля. От него бабы или заваливаются на спину, или бьют вас по морде.

В этот раз я оплеухи не получаю. Как сказала одна девушка, когда бандит крикнул ей: «Добродетель или жизнь!», – «Всегда готова!»

Я немного ласкаю ее грудку, от чего растаял бы и ледяной дворец. Это очень способствует улучшению взаимоотношений.

И вот уже красотка мурлычет, забыв, что пятью этажами ниже лежат сто кило мертвечатины.

Я бы с радостью продолжил свое путешествие в страну радости, но сейчас не время. До доказательства обратного, малышка подозревается в убийстве, ибо надо все-таки найти логическое объяснение странной кончины Ван Борена.

Я встаю.

– Ваш муж был в курсе... ваших отношений с Рибенсом?

– Нет, но даже если бы и был, ему это было безразлично. Я его больше не интересовала.

– Он продолжал вас содержать?

– Да.

– И щедро?

– Да.

Я смотрю на нее особо пристальным взглядом.

– Он посылал вам какие-нибудь подарки?

– Подарки?

– Да... Сладости, например.

Ее лицо выражает то же простодушие.

– Никогда...

– Правда?

– Правда.

– Где он жил?

– То здесь, то в Германии.

– Он не останавливался в Льеже в отеле?

– Нет! А почему вы спрашиваете?

– У него была любовница?

– Не знаю. Я этим не интересовалась.

– Почему вы не развелись? Она колеблется.

– Потому что... Джеф... В общем, он давал мне много денег.

Понятно. Она хотела иметь приличный доход, почему и приспосабливалась к двусмысленной ситуации.

– Скажите, красавица, вам известно, были ли у Джефа враги?

Она широко открывает глаза.

– Враги? Нет. А почему он должен их иметь?

– Ну конечно, у человека, которого убивают, были одни только друзья!.. – И добавляю сквозь зубы: – А кроме того, мужчина, женатый на такой красотке, не может утверждать, что у него их нет!

– Что вы сказали? – переспрашивает Югетт. Я пожимаю плечами:

– Ничего.

Она собирается заявить протест по поводу моего поведения, но раздается звонок в дверь.

Глава 4

В доме поднялась суматоха. Жильцы обнаружили трупешник Ван Борена и хотят присутствовать при объявлении печальной новости его жене. Люди похожи на навозных мух. Если где-то завоняет, они мчат туда целым роем, расталкивая друг друга, жадно разинув бельмы, чтобы ничего не пропустить.

Слово берет полицейский в форме. Он молод, бледен, и, кажется, эта обязанность ему совсем не по душе. Югетт Ван Борен держится отлично. Услышав звонок, я ее проинструктировал:

– Будьте начеку. К вам пришли сообщить о несчастном случае. Никаких истерик. Держитесь с достоинством. Вы ничего не знаете. Я деловой партнер вашего мужа. Он назначил мне встречу здесь, и я жду его уже целый час.

Она делает знак, что согласна с предложенной программой, и открывает дверь.

И тут я получаю возможность оценить, как они хитры, эти шлюхи, какие они хорошие комедиантки! В каждой бабе спит Сара Бернар. Но спит она вполглаза. Югетт выкладывается от души. Ей бы играть в «Комеди Франсэз», она бы там всех затмила!

Она встречает пришедших с изумленным видом, за который ее надо сразу сделать партнершей де Фюнеса, потом, когда молодой легаш сказал, в чем дело, начинается потоп, сопровождаемый всхлипываниями: «Где он, я хочу его увидеть! Пропустите меня к нему!» Это может выжать слезу и из трех кубометров железобетона! Собравшиеся, милые люди в глубине души, вытирают моргалы, полицейский в форме быстро просовывает два пальца под воротник, чтобы дать себе немного кислороду.

А я смотрю на спектакль, мысленно говоря себе, что незачем платить десять, одиннадцать или двенадцать «колов», чтобы смотреть в «Рексе» или «Мариньяно» фильмы, от которых так и несет фальшью, когда есть возможность наблюдать такие вот зрелища в естественных красках, в натуральном объеме и с прочими нюансами.

По окончании периода замешательства полицейский уводит Югетт в ее квартиру. Сердобольная соседка заходит следом, неся бутылку водки, из которой дает несколько раз отхлебнуть моей протеже. На первом этаже дома суета: полиция очищает помещение от зевак, начинается первый осмотр места происшествия.

Скоро нам наносит визит молодой инспектор, рыжий, как включенная горелка, с костлявым лицом, серо-стальными глазами, которые зло смотрят на мир, как мне кажется, с самого его рождения.

Он смотрит на Югетт и меня так же, как несколькими минутами ранее я сам смотрел на Югетт и ее любовника. Не надо уметь читать будущее по кофейной гуще, чтобы понять, что он думает.

Ненадолго оставив Югетт под присмотром одного из своих подчиненных, он делает мне знак следовать за ним в соседнюю комнату, которая оказывается спальней. На кровати сохранились отпечатки двух тел. Я немного смущен, потому что легашок ни секунды не сомневается, что я – дружок очаровательной вдовушки и что мы играли с ней в Адама и Еву, утешающихся после изгнания из земного рая.

Замечу в скобках, что этой парочке (я про Адама и Еву) надо было пожевать грушу или жвачку, а не яблоко. Так было бы лучше для всех – это я вам говорю. Жили б мы сейчас счастливо, без забот, без хлопот. Но эти гады откусили то чертово яблоко, и теперь у нас неприятностей полон рот. Я знаю, что каламбур не ахти, но думаю, что все-таки вызовет у вас улыбку.