Неприступный герцог - [98]

Он отвел жену в постель, не раздеваясь растянулся рядом с ней, и она тут же забылась сном. Уснуть он не смог, просто лежал рядом, впитывая ее дыхание, и его сердце больно билось о грудную клетку.

Наконец он поднялся с постели, нашел листок бумаги и написал на нем имена и адреса своих лондонских стряпчего и банкира, а также поверенного, живущего в деревне. Поверх бумаги он положил свидетельство о браке. После этого написал письмо, в котором признался жене в своей безграничной любви и преданности. А подписался просто: Артур.

Абигайль поймет, что это значит.

Он не взял с собой никаких вещей. Только несколько банкнот из кармана сюртука, оставив остальные деньги на столе. Удовлетворенный, он подошел к кровати. Абигайль спала, натянув на себя одеяло. Наверное, замерзла без тепла, источаемого мужем. Он осторожно коснулся ее волос и щеки, груди и живота, наслаждаясь ощущением шелка под своими пальцами. Ему очень хотелось коснуться необычных волшебных глаз Абигайль, но он боялся ее разбудить.

Наконец он повернулся и вышел из комнаты, не решаясь оглянуться.

За окном луна скрылась за линией горизонта.

Глава 23

День летнего солнцестояния,

1891 год

Александра Берк откинулась на грудь мужа и с самодовольной улыбкой посмотрела на сестру.

— Какое разочарование, что у тебя нет в этом году подходящего для меня наряда официантки.

— Будет на следующий год, — пообещал мистер Берк, многозначительно глядя на глубокое декольте ее платья, попирающее все правила приличия. Другая его рука покоилась на огромном животе Александры, казавшемся совершенно самостоятельным существом.

Александра потрепала мужа по руке.

— Если повезет, я каждое лето буду пребывать в таком состоянии. Хотя бы для того, чтобы сорвать планы Абигайль. Уф! — Она поморщилась и приложила руку к животу с другой стороны. — Хотя мне начинает казаться, что одного ребенка более чем достаточно.

— Я надеюсь, что там только один ребенок, иначе придется посылать за более просторной колыбелькой. — Абигайль поставила на стол поднос с фаршированными оливками. — Это для тебя, сестренка. Принести еще блюдо для твоего мужа?

— Для моего мужа? Не смеши. — Александра потянулась за оливкой и ловко отправила ее в рот. — Я вполне способна съесть два блюда фаршированных оливок Морини без помощи Финна. Послушай-ка, Пенхэллоу! — Александра ударила лорда Роланда по руке, когда тот потянулся к блюду. — Если хочешь оливок, пусть тебе их принесет твоя собственная жена.

— Она разносит угощение гостям, — сказал лорд Роланд, и его лицо вытянулось, как у человека, привыкшего к тому, чтобы жена обслуживала только его одного.

— Хочешь, я разыщу ее, папа? — Филипп схватил с подноса пару оливок и спрыгнул со скамьи.

— Отличная идея! — крикнул Роланд вслед мальчику, смешавшемуся с толпой гостей. — Советую тебе обежать раз или два вокруг замка, чтобы убедиться, что она не спряталась в каком-нибудь углу. — Он повернулся к присутствующим и пояснил со знанием дела: — После таких пробежек дети прекрасно засыпают.

— Возьму на заметку, — сказал Берк.

Абигайль взяла со стола пустой поднос и направилась на кухню, едва не столкнувшись с Лилибет.

— Филипп тебя ищет, — сказала она. — И найдет, судя по всему, не скоро. Роланд отправил его бегать вокруг замка.

— Ох уж этот мальчишка! Если Роланд попросит его построить лестницу до луны, он непременно это сделает.

— Мне кажется, он счастлив, что у него наконец появился настоящий отец, — сказала Абигайль.

Лицо Лилибет смягчилось.

— Да, конечно. О, Абигайль…

— Я должна идти. На кухне полно работы.

Она вплыла на кухню, где экономка, улыбаясь и что-то напевая себе под нос, раскладывала по тарелкам закуски.

— Морини, — позвала Абигайль, прищурившись. — Этот медальон у вас на шее?

Синьора Морини схватилась рукой за шею и улыбнулась.

— Ничего особенного, синьора герцогиня. Так, безделица.

— И кто же подарил вам эту безделицу? — Абигайль наклонилась, чтобы рассмотреть медальон. На небольшой золотой крышечке были изображены переплетенные виноградные лозы.

— Никто, синьора.

— Подарок от Джакомо, да? Я знала! Наконец-то у вас все сладилось. Какой чудесный медальон!

— Si, синьора. Он очень много значит для меня. Это тот самый медальон… — Экономка умолкла и с задумчивой улыбкой посмотрела в окно.

— Тот самый медальон… — подсказала Абигайль.

Синьора Морини глубоко вздохнула и повернулась к ней:

— Этот медальон Джакомо подарил мне много лет назад. Но я вернула его ему, когда в замок пришло горе. Джакомо ужасно рассердился тогда. А теперь он снова отдал мне его.

Абигайль вскинула бровь. Морини явно чего-то не договаривала.

— Придется мне выведать у вас остальное, — сказала Абигайль, беря со стола поднос.

Экономка рассмеялась.

— Да уж, синьора, от вас так просто не отделаешься.

Абигайль вернулась во двор, где музыканты уже взялись за свои инструменты. На небе поднималась луна, и в какое-то мгновение силы покинули Абигайль. Она облокотилась о стену, не выпуская из рук подноса, и посмотрела на склон холма, террасами спускающийся к озеру. Вечерний свет приобрел голубой оттенок, возвещающий о наступлении сумерек. Кто-то зажег факелы, и ощутимо запахло дымом.