Непристойные игры - [32]

— Я знаю много такого, о чем она даже не догадывается. Известно ли тебе, что я многократно принимал решение отказаться от твоего пребывания в Фэзерстоун-Холле, но так и не смог этого сделать? Хочешь услышать, почему?

— Нет, — покачала головой Оливия, однако явно заинтересовалась.

— Ты мне этого не позволила, — объявил Кейд. — Всякий раз, когда я был близок к тому, чтобы реализовать свое намерение, ты поступала настолько непредсказуемо, демонстрировала столь незнакомые мне прежде новые и удивительные свои качества, что я не мог решиться попрощаться с тобой. И пусть мой разум твердил обратное, я чувствовал, что твое присутствие мне необходимо. И чувство всегда оказывалось важнее.

— Мы знакомы всего две недели. Неудивительно, что ты ухитряешься замечать во мне что-то новое. Но это ровным счетом ничего не доказывает, — упорствовала она.

— Знаешь, Лив, я мог бы согласиться с тобой и твоим скептическим отношением к моим словам, если бы мы говорили о ком-то другом, а не о тебе. Я лишь пытаюсь убедить тебя в том, что твое расставание с Хорейсом ты не должна рассматривать как нечто трагическое и необратимое. Если девушка двадцати двух лет решает не выходить замуж, она имеет на это все основания. Я знаю, бытует мнение, особенно в провинциальных местечках вроде нашего, что замужество для женщины — это единственный верный путь в жизни. Но ты не относишься к этой категории обывателей, не так ли? И своим сегодняшним активным участием в полковом бале ты это лишний раз подтвердила. Люди прислушиваются к твоему мнению, люди доверяют тебе. И уже поэтому ты не обречена на одиночество. Ты, с твоим энтузиазмом и даром заражать им других, свой круг общения всегда найдешь. А свадьба с местным ловеласом и болтовня с подругами-бездельницами в здешнем гольф-клубе — это не тот путь, которым ты должна идти. Таково мое убеждение.

— Не нужно мне ничего внушать, Кейд, — с некоторым раздражением отозвалась Оливия.

— Хорошо, не буду. Мне интересно, как ты себе представляешь свой следующий шаг. Новое место, опять с нуля, неудачный роман, очередной побег…

— Вот видишь, Кейд, на самом деле ты говоришь в точности как моя мама, — уличила его Лив.

— Нет, мое мнение совершенно иное. Я никогда не стану утверждать, что ты обречена на ту или иную долю. Ты в состоянии преодолеть то, что твоей матери кажется непреодолимым.

— Каким же это образом? — недоверчиво поинтересовалась она.

— Перестань играть роли, которые быстро приедаются. Возможно, я не увидел твоей потребности в любви именно по той причине, что ты сама ее тщательно скрывала — за своей нелепой фантазией, в частности. Я имею в виду условие насчет обязательного секса по первому твоему капризу… Лучше прислушайся к тому, что я пытаюсь тебе объяснить. Конфронтация — это мой профиль. Я много войн перевидал. Любой конфликт зарождается не между враждующими сторонами, а в стане каждой из них, и только потом начинается поиск внешнего противника, чтобы выплеснуть на него весь накопившийся негатив.

— Это значит, что и у тебя не все гладко в жизни? — предположила она.

— Ты совершенно права. Я пытаюсь разобраться с этим, только еще не готов на эту тему рассуждать, — сухо сообщил он.

— И, по-твоему, это честно, Кейд? — задала она риторический вопрос.

— Я думал, ты уже спишь, — сказал он, спустившись перед сном в гостиную, где в тусклом свете торшера увидел Оливию.

— Не получилось уснуть, — утомленно призналась она.

— Хочешь что-нибудь выпить? — предложил Кейд, направившись к бару.

— Нет, не стоит.

— Твоя комната хорошо прогревается? — деловито-заботливым тоном хозяина поинтересовался он.

— У меня несколько пледов. Я ими накрываюсь, — блеклым голосом отозвалась молодая женщина. — Я составила дополнительный список добровольцев, выразивших желание принять участие в возведении реабилитационного центра. Он в кабинете у тебя на столе, — проинформировала она босса.

— Лив, ты постоянно уводишь разговор в сторону от самой существенной темы, — заметил он.

— Прошу тебя, не начинай, — устало пробормотала Лив.

— Хорошо, поговорим о делах. Мне понадобится не одна дипломированная медсестра, чтобы укомплектовать штат реабилитационного центра.

— Да. И что? — без особого интереса спросила она.

— Тебя устроит стать одной из многих после того, что ты сегодня провернула?

— Но такова моя профессия, Кейд. Я буду только рада, если в Фэзерстоун-Холле соберется квалифицированный персонал, — убежденно заявила она.

— Но ты столько сил вложила в этот центр, для тебя он — такое же детище, как и для меня.

— Не думаю, что это явится помехой в дальнейшем, — сказала Лив.

— Но удовольствуешься ли ты ролью рядовой медсестры? — с сомнением решил уточнить он.

— Что именно ты хочешь знать, Кейд? — обратилась к нему экономка. — И почему ты считаешь возможным постоянно призывать меня к ответу, сам же при этом отказываешься объяснить причины собственного беспокойства?

— Я и сам для себя еще не все понял, Лив, — напомнил он.

— Это лишь слова. Пустые, ничего не значащие слова, Кейд. И тебе это не хуже меня известно, — отчеканила собеседница.

Они просидели в тишине пару минут, прежде чем Кейд выпалил: