Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес - [167]

– По-вашему, этот провалится?

– Я этого не говорю. Просто надо учитывать всякие роковые сюрпризы. В театре случаются и провалы. Имя Мэрвина Поттера скорее всего принесет успех, но всякое бывает. Однако вам-то что? Вы же миллионер!

– Я?

– Так Мистер Леман сказал.

– Я вовсе не миллионер. У меня всего двадцать две тысячи.

– Что?

– И восемнадцать центов.

Чудовищное подозрение вспыхнуло в мозгу Динти.

– И что же, вы все деньги отдали мистеру Леману?

– Господи, конечно, нет! Только десять тысяч.

– О!

– Что такое?

Динти стала похожа на мать, узнавшую дурные вести о своем слабоумном ребенке.

– Неудивительно, что вас прозвали Простаком! Знаете, что вам следует сделать?

– Нет. Что?

– Срочно позвонить в свой банк и приостановить выплату по чеку пока мистер Леман не успел доехать туда.

– А?

– Если успеете.

– Но если я позвоню, я никогда больше вас не увижу.

– Почему это?

– Потому что не буду тут работать. Мне хотелось работать рядом с вами. Потому-то я и вошел в дело. Фактически я уже решил отказаться, когда появились вы. Я догадался, что вы работаете здесь, и поставил все подписи где положено.

– Очень все мило, но…

– Опять «но»!

– Но вы должны выйти из проекта.

– Но… теперь вы и меня заставили сказать «но»… но как же тогда я увижу вас?

– Увидите, не волнуйтесь. Теперь я и за миллион не отпущу вас из своей жизни. Можете заходить сюда и водить меня в кафе.

– Каждый день?

– Если пожелаете. А по воскресеньям будем ходить кормить медведей в зоопарке. А теперь к телефону, быстро. Какой у вас банк?

– «Трест Гарантия». На Пятой авеню и Сорок третьей улице.

– О Боже! И выбрали-то именно этот! Единственный банк в Нью-Йорке, который открыт до четырех часов. А я-то надеялась, что это какой-нибудь банк на окраине, который закрывается в три, и они не успеют туда добраться. Быстрее же! Быстрее, быстрее!

Пока Простак рылся в телефонном справочнике, Динти задумчиво смотрела на него. Она немножко растерялась. Ей было в новинку выступать в роли femme fatale[7].

Как и большинство хорошеньких женщин, она всегда была о себе довольно высокого мнения, но ей и в голову не приходило, что в ее жизни может возникнуть мужчина, готовый потерять половину состояния за ее улыбку Она чувствовала себя польщенной и благодарной. Простак уже был не просто приятным молодым человеком, а перешел в разряд необыкновенных. Динти обнаружила, что сердце у нее бьется слишком часто, а глаза застилает влажная дымка.

– О Боже! – закричала она, разглядев сквозь слезы, что необыкновенный молодой человек уронил справочник и теперь шарит под столом. Ее лихорадило от нетерпения.

– Простите, – бормотал Простак.

– Нашли время ползать по полу!

– Он сам туда упрыгнул, – жалобно объяснил Простак и стал виновато выбираться наверх, когда дверь открылась и небрежной походкой вошел Мэрвин Поттер.

– А, Фиппс! – воскликнул Мэрвин. – Опять ты? Чтоб мне помереть, где тебя только нет! Следующий раз, как стану принимать ванну, непременно проверю мыльницы.

– Привет, Поттер.

– Да, я Поттер. С начала, с конца, первый, последний и навсегда. Так что можешь не волноваться. Какой ты разносторонний малый! То на деревья забираешься, то под стол ныряешь. Скажи-ка мне, Фиппс, – поинтересовался актер, отобрав у приятеля телефонный справочник и небрежно отшвырнув его в дальний угол, – ты ничего во мне не замечаешь?

– А что?

– У меня пышущий здоровьем вид, – подсказал Мэрвин. – Розовые щеки. Непередаваемый словами bien etre[8]. А все из-за того, что я больше не пью. Я стал другим человеком. Кстати, как ты тут очутился? Последовал моему совету и пришел переговорить с Неманом?

Простак, бросившийся за телефонным справочником словно охотничий пес, вернулся с книгой к столу.

– Да, я его партнер.

– Уже партнер?

– Пока что нет, – вмешалась Динти. – Звоните скорее!

Но тут телефон зазвонил сам. Мэрвин снял трубку.

– Алло? Да, говорите. Что? Все ли в порядке? Разумеется, все в порядке. Удивляюсь, что вы задаете такие вопросы. – Он положил трубку.

– Твой банк. Хотели узнать, все ли в порядке, можно ли обналичивать твой чек на кругленькую сумму в десять тысяч долларов. Я сказал, что, конечно же, все в порядке. Господи, стабильность банковского баланса Фотерингей-Фиппса подвергает сомнению какой-то жалкий кассиришка, у которого наверняка слезятся глаза, а лицо в пятнах! Где это видано, где это слыхано? И куда только мы катимся? – сокрушенно заключил Мэрвин Поттер.

13

Когда покойный Алджернон Свинберн в своей поэме «Сад Прозерпины» заметил, что даже самые медленные реки в конце концов все-таки достигают моря, он скорее всего подразумевал, что любые репетиции все-таки заканчиваются и труппа наконец-то оказывается на гастролях в Нью-Хейвене, Бостоне, Филадельфии. Или, как та, которую частично финансировал Простак, в Сиракузах.

После четырех недель пота, крови, труда и слез администрация, режиссер, актеры и все закулисные работники спектакля «Жертва» разместились в этом процветающем городке. Мелкие сошки – в пансионе, а важные шишки – в отеле «Мейфлауэр».

Простаку, благодаря которому спектакль вообще стал возможен, предоставили просторный номер 726, в котором было два окна и три кресла, и он уже там обосновался. Внизу, в своем офисе, Оскар Фричи, помощник управляющего, отдавал последние указания официанту, который после премьеры должен был обслуживать праздничный ужин, заказанный Простаком. Главным блюдом предполагались куры по-королевски, а из напитков – несметное количество шампанского.