Неприкаянные - [147]
Издали трудно было разобрать, кто скачет. Но что свой, каракалпак, догадались сразу. Чернела на голове всадника меховая шапка.
Тревога охватила степняков. Если нахлестывает неистово коня всадник, значит, беда гонит его к людям. Помощи ищет у них. С радостной вестью так не спешат, в радости не загоняют коня.
Недоброе предчувствие сжало сердце Айдоса. Судьба опять шлет ему испытание, продлевает небо тропу его жизни. А нет у него сил идти по ней, нет желания бороться.
Раздалось кольцо, пропустило верхового в середину, где стоял старший бий.
Верно, несчастье привело степняка в аул Айдоса. Он был бледен, губы его дрожали, в глазах стоял ужас. Степняк вез мертвеца. Окровавленное тело, как переметная сума, свисало по обе стороны седла.
— Ата-бий, мы убили главного сборщика налогов Музафара! — сказал всадник.
Айдос всмотрелся в обезображенное лицо мертвого. Не узнал: Музафар это или нет? Не поверил степняку и спросил:
— Вы убили его, спасая котлы свои или защищая честь семьи?
— Честь семьи, — ответил всадник, — Он глумился над очагами предков наших.
— Джигиты! — позвал молодых Айдос. — Прибейте тело Музафара к южным воротам. Пусть все знают, как наказывает народ своих притеснителей.
Десятки рук стянули труп с лошади и понесли к воротам Аи дос-калы.
— Брат мой! — вмешался Маман. — Вывешивая тело слуги хана на воротах, ты объявляешь войну самому хану.
Взыграла спесь в бие. Почувствовал он себя прежним Айдосом. Ответил задиристо:
— Если ты понял это, Маман, значит, поймет и правитель Хорезма. — Крикнул вслед джигитам:-Прибейте тело повыше, чтобы и в Хиве было видно!
Всадник, привезший труп Музафара, спросил робко: Кому теперь платить налог-то?
— Никому, — ответил Айдос. — Твой аул и все аулы степи освобождаются от уплаты ханского налога.
Маман опять вмешался:
— Не дадите хану двадцать тысяч тилля, он возьмет двадцать тысяч жизней. Понимаешь ли ты это, Айдос?
Охладить должны были Айдоса слова Мамана. А не охладили. С решимостью прежней он сказал:
— Сколько бы ни взял хан наших жизней, не склоним перед ним головы!
Юные степняки, принимавшие участие в состязании, растерянно глядели на Айдоса. Перемена в старшем бии и пугала, и радовала их.
— Дедушка-бий! — подошел к Айдосу юный Ерна- зар. — Это — война?
Произнесено было уже страшное слово Маманом. В запальчивости, правда, произнесено. Можно ли повторить его, осознав все, что произошло и что должно произойти. Подумал Айдос, спросил себя и ответил Ер-назару:
— Война, сынок!
Надо было еще спросить степняков. Возбужденные, с горящими гневом глазами, стояли они перед старшим бием.
Убив Музафара, убьем ли остальных притеснителей? — сказал Айдос, обращаясь к толпе.
— Убьем! — как эхо повторила толпа.
Маман, своенравный, несговорчивый Маман, протянул к Айдосу руки:
— Брат мой! Ты всегда водил войско хана против народа своего, поведешь ли теперь народ свой против войска хана?
Кольнул больно старшего бия Маман. Прошлое-то не простым было. Не предавал свой народ Айдос. Объединить хотел под властью хана. Но не время объяснять все это, не время каяться. Потому, уняв боль сердца, сказал Маману и всем степнякам Айдос:
— Если пойдут за мной!
— Пойдут, — заверил Маман.
Не помнили люди прошлого. А если и помнили, то только хорошее, мало ли, много ли его было. Не хотел зла степи Айдос, добра хотел — это знали люди. И закричали дружно:
— Веди нас на хана, Айдос-бий! Повел Айдос степняков.
Тогда-то, в одно из новолуний, ненависть к правителю Хорезма поставила его впереди ополченцев. Принял он на себя тогда роль вожака, и принял с радостью, потому что желание действия было великим. Схватиться скорее с нукерами хана — вот чего хотел старший бий, испепелить врагов, отсечь голову самому правителю. Растоптать осиное гнездо!
Теперь, когда степняки шли к берегу Амударьи, шли безоружные — палки да ножи, разве это оружие! — Айдос понял, что идут они не побеждать, а умирать.
По слухам, ханское войско уже приближалось к реке. Сотни лодок и плотов были подогнаны к берегу, чтобы принять конников и переправить на другую сторону. Здесь соединившись, нукеры цепью двинутся на безоружных степняков и перебьют их мечами, как молодой камыш. И следа не останется от войска Айдоса. Потом конница растечется по аулам, кровью обольет землю, и будет этой крови столько, что лошадям придется идти по ней вброд, как по реке.
Боялся этой крови Айдос. Велел аульчанам сняться с зимовок и идти к берегу моря, перебраться на Желтый остров — Сары-атау — и там переждать трудное время. Первыми должны были отправиться к морю семьи восставших степняков.
Только после того как началась откочевка степняков, старший бий повел войско на юг. Он намеревался остановить хивинцев на правом берегу Аму, когда те сойдут с лодок и плотов и начнут двигаться вверх по крутому склону.
«Сцепимся с хивинцами, — думал Айдос. — Не дадим им выйти на каракалпакский берег. Умрем в борьбе, и пусть могилой нам будут волны Аму».
О смерти думал Айдос. Все время о смерти. И, ведя свое войско к реке, он торопил смерть. Скорее бы!
Но у самой реки мысль о смерти покинула старшего бия.
Передовой отряд поймал лазутчика и привел к Айдосу. Лазутчиком оказался помощник Кабула, забитый парень, с трудом слова складывающий. На все вопросы отвечал уклончиво: «Ничего не знаю. Хозяин послал меня встречать гостей». Разговорился помощник, когда его оттянули несколько раз плетью. Оказалось, что гости хозяина не простые. Четыре сотни нукеров. Они должны переправиться через Аму у джангиле-вой рощи. Здесь их встретит помощник Кабула и проведет в аул бия. Сигналом к переправе будет костер, который помощник разожжет на правом берегу.
В книгу лауреата Государственной премии СССР Тулепбергена Каипбергенова вошли романы «Дочь Каракалпакии», «Последний бой», «Зеница ока». Образ Джумагуль, главной героини романа «Дочь Каракалпакии», является одним из обаятельнейших в многонациональной советской литературе. Через духовное возрождение и мужание героини показана судьба каракалпакского народа в первые годы Советской власти. «Последний бой» рассказывает о коллективизации в Каракалпакии. Роман «Зеница ока» — о проблемах современного села.
Действие романа Т.Каипбергенова "Дастан о каракалпаках" разворачивается в середине второй половины XVIII века, когда каракалпаки, разделенные между собой на враждующие роды и племена, подверглись опустошительным набегам войск джуигарского, казахского и хивинского ханов. Свое спасение каракалпаки видели в добровольном присоединении к России. Осуществить эту народную мечту взялся Маман-бий, горячо любящий свою многострадальную родину.
Перевод с каракалпакского А.Пантиелева и З.КедринойДействие романа Т.Каипбергенова "Дастан о каракалпаках" разворачивается в середине второй половины XVIII века, когда каракалпаки, разделенные между собой на враждующие роды и племена, подверглись опустошительным набегам войск джуигарского, казахского и хивинского ханов. Свое спасение каракалпаки видели в добровольном присоединении к России. Осуществить эту народную мечту взялся Маман-бий, горячо любящий свою многострадальную родину.В том вошла книга первая.
Т. Каипбергенов — известный каракалпакский писатель, автор многих книг, в том числе и книг для детей, живет и работает в городе Нукусе, столице советской Каракалпакии.Свою первую книгу автор назвал «Спасибо, учитель!». Она была переведена на узбекский язык, а затем дважды выходила в русском переводе.И не было случайностью, что первое свое произведение Т. Каипбергенов посвятил учителю. Само слово «учитель» в Каракалпакии, на родине автора, где до революции не было даже письменности, всегда произносилось с глубоким уважением.
Роман «Легенда Татр» (1910–1911) — центральное произведение в творчестве К. Тетмайера. Роман написан на фольклорном материале и посвящен борьбе крестьян Подгалья против гнета феодального польского государства в 50-х годах XVII века.
Немецкий писатель Теодор Крёгер (настоящее имя Бернхард Альтшвагер) был признанным писателем и членом Имперской писательской печатной палаты в Берлине, в 1941 году переехал по состоянию здоровья сначала в Австрию, а в 1946 году в Швейцарию.Он описал свой жизненный опыт в нескольких произведениях. Самого большого успеха Крёгер достиг своим романом «Забытая деревня. Четыре года в Сибири» (первое издание в 1934 году, последнее в 1981 году), где в форме романа, переработав свою биографию, описал от первого лица, как он после начала Первой мировой войны пытался сбежать из России в Германию, был арестован по подозрению в шпионаже и выслан в местечко Никитино по ту сторону железнодорожной станции Ивдель в Сибири.
«Страницы прожитого и пережитого» — так назвал свою книгу Назир Сафаров. И это действительно страницы человеческой жизни, трудной, порой невыносимо грудной, но яркой, полной страстного желания открыть народу путь к свету и счастью.Писатель рассказывает о себе, о своих сверстниках, о людях, которых встретил на пути борьбы. Участник восстания 1916 года в Джизаке, свидетель событий, ознаменовавших рождение нового мира на Востоке, Назир Сафаров правдиво передает атмосферу тех суровых и героических лет, через судьбу мальчика и судьбу его близких показывает формирование нового человека — человека советской эпохи.«Страницы прожитого и пережитого» удостоены республиканской премии имени Хамзы как лучшее произведение узбекской прозы 1968 года.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На необъятных просторах нашей социалистической родины — от тихоокеанских берегов до белорусских рубежей, от северных тундр до кавказских горных хребтов, в городах и селах, в кишлаках и аймаках, в аулах и на кочевых становищах, в красных чайханах и на базарах, на площадях и на полевых станах — всюду слагаются поэтические сказания и распеваются вдохновенные песни о Ленине и Сталине. Герои российских колхозных полей и казахских совхозных пастбищ, хлопководы жаркого Таджикистана и оленеводы холодного Саама, горные шорцы и степные калмыки, лезгины и чуваши, ямальские ненцы и тюрки, юраки и кабардинцы — все они поют о самом дорогом для себя: о советской власти и партии, о Ленине и Сталине, раскрепостивших их труд и открывших для них доступ к культурным и материальным ценностям.http://ruslit.traumlibrary.net.
«У чёрного моря» - полудокумент-полувыдумка. В этой книге одесские евреи – вся община и отдельная семья, их судьба и война, расцвет и увядание, страх, смех, горечь и надежда… Книга родилась из желания воздать должное тем, кто выручал евреев в смертельную для них пору оккупации. За годы работы тема расширилась, повествование растеклось от необходимости вглядеться в лик Одессы и лица одесситов. Книжка стала пухлой. А главной целью её остаётся первоначальное: помянуть благодарно всех, спасавших или помогших спасению, чьи имена всплыли, когда ворошил я свидетельства тех дней.