Непрерывность - [8]

М а р и я (потерянно). Все пропало, все пропало.

Ч о т т о. Неужели я опоздал?

М а р и я. Мочениго приказал схватить Джордано. Меня он не принял и не велел впускать в дом. Что же делать, синьор Чотто, что делать?

Ч о т т о. Главное — держать себя в руках… Для начала. Так. А теперь будем думать… И считать… Как это произошло, вы не знаете?

М а р и я. Нет.

Ч о т т о. Ах, сволочь, скотина, тупая скотина! Нет никого опасней дурака. Умный враг не страшен — его можно перехитрить, обмануть, купить и мало ли что еще! А дурака — дудки! У него просто не хватает воображения представить себе еще какие-то возможности, кроме той единственной, которую он сам придумал. Убил бы тебя, проклятого! Какое предприятие рушится! Мерзавец!.. Все, синьора… Я отвел душу. Теперь за дело.

М а р и я. Только научите, синьор Чотто, — я на все готова.

Ч о т т о. Я понимаю. Так. У меня есть деньги. Это немало, но сейчас нужно еще кое-что. Нужны связи… Хорошо. У нас есть и связи. Идемте к Контарини.

М а р и я. Контарини? Вы думаете?

Ч о т т о. Да. Он достаточно скомпрометирован.

М а р и я (вставая). Мы пойдем сейчас?

Ч о т т о. Да. Немедленно.

Входит  К о н т а р и н и. Он несколько возбужден и, что называется, не в своей тарелке.

К о н т а р и н и. Куда это вы собрались, ха-ха, вдвоем, н-да?

Ч о т т о (бормочет). На ловца и зверь…

К о н т а р и н и. Добрый день. Прелестная синьора, вы еще больше похорошели, н-да… А? Что это? Вы плакали? Не надо, зачем же? Все уладится, ха-ха… Конечно. Ничего страшного.

М а р и я. Вы уже знаете?

К о н т а р и н и. Знаю, да, конечно, знаю. Мне донесли. Н-да. Ничего, ничего. Ну, погорячились, ха-ха, бывает, с кем не бывает.

Ч о т т о. Между прочим, мы собирались к вам.

К о н т а р и н и. Ко мне? Очень рад, н-да, а что?

Ч о т т о. По делу.

К о н т а р и н и. Ко мне? И по делу?

М а р и я. Ваша светлость!

К о н т а р и н и. Да-да, милая синьора, что вы хотели?

М а р и я. Спасите Джордано, ваша светлость. Спасите, ради всего святого! Умоляю вас…

К о н т а р и н и. Минуточку, прошу прощения… То есть… я совершенно не выношу женских слез. Н-да!

Ч о т т о. Синьора Ориэлли! Будьте любезны, оставьте нас одних на некоторое время. Пройдите ко мне в дом. Я вас позову немного погодя. (Подойдя к Марии.) Прошу вас… Мне нужно поговорить с ним один на один… Не бойтесь. Я… за вас.

М а р и я. Хорошо… (Уходит.)

Ч о т т о. Итак?

К о н т а р и н и. Итак, сезон кончился… Дела меня не держат, думаю податься в Париж. Скучно.

Ч о т т о. Страшно. Вы хотели сказать — страшно.

К о н т а р и н и (усмехнувшись). Да, синьор Чотто. Я забыл, что разговариваю с синьором Чотто. Впрочем, вы не совсем точно выразились. Не то чтобы страшно — чего, собственно, бояться мне? Н-да. Но в спектакле я предпочитаю быть зрителем.

Ч о т т о. Черт возьми, вы струсили крепко. Мне это не нравится. Да. Мне это совсем не нравится.

К о н т а р и н и (нервно расхаживая). Но… В конце концов, не я его сюда звал. И почему я должен теперь грузить на себя какие-то моральные обязательства? Н-да. Не понимаю.

Ч о т т о. Не понимаете?

К о н т а р и н и. Что вы от меня хотите?

Ч о т т о. Я? Ничего. Я думал, напротив, это вы от меня хотите чего-то.

К о н т а р и н и. Почему?

Ч о т т о (возбужденно). Не знаю — почему. Откуда мне знать — почему? Что я, ясновидец, что ли? Понятия не имею. Я лично к вам собирался пойти и говорю вам об этом. А мог бы и не сказать. Но вы-то пришли, пришли сюда, ко мне. (Кричит.) Зачем?!

К о н т а р и н и (беспомощно). Да… Чотто… Да… Я опять забыл, что… что разговариваю с вами…

Ч о т т о. Бросьте, синьор Контарини. Бросьте! Или — или… Пока не случилось худшего.

К о н т а р и н и. Хорошо. Хватит. Нечего на меня давить. Н-да. Чего вы хотите? Говорите, ну!

Ч о т т о. Вы опять путаете.

К о н т а р и н и. Не хотите говорить? Хорошо, старый лис. Я вам скажу. Уговорить Мочениго невозможно — трата слов. Он как пес, вцепившийся в кость. Применить власть я тоже не могу — не только по политическим соображениям, но и практически. Стоит мне вмешаться, и он просто утопит Бруно. С него станется. Наймет гондольеров — и концы в воду. Скажет, что уехал, — потом иди и доказывай. Остается одно — отбить. Напасть ночью на его дом и отбить.

Ч о т т о. Браво! Как видно, и в самом деле каждый из сильных мира сего в прошлом разбойник. Глупо! Предки Мочениго стоят ваших. Это будет побоище, на которое сбежится вся Венеция. Отпадает.

К о н т а р и н и. Больше я ничего не придумал.

Ч о т т о. А духовник Мочениго?

К о н т а р и н и. Верховный инквизитор?

Ч о т т о. Да. Если и есть шанс, то это — единственный.

К о н т а р и н и. Синьор Чотто! Я не верю в успех, говорю вам заранее. Н-да. Считаете это вариантом? Думаете, мое присутствие на что-то повлияет? Хорошо, я пойду с вами… Н-да…

Ч о т т о. Ну-ну, не томитесь. Чего вы не договариваете?

К о н т а р и н и. Мне кажется, нам не мешало бы наметить линию поведения на случай неудачи.

Ч о т т о (глядя в глаза Контарини). Здесь обсуждать и намечать нечего, ваша светлость. Все ясно. Если Мочениго донесет, это не все. У инквизиции принцип: «Один свидетель не свидетель». Мы тут ни при чем. А Бруно человек каменный.