Непрерывность - [66]

С л а в и к. Это вульгарно, Миша! Я апеллирую к разуму! Это вульгарно! (Уходит.)

Затемнение.

Квартира Панковых. Хозяин за это время успел надеть другой пиджак. На лацкане блестят значок лауреата Государственной премии и Звезда Героя Социалистического Труда. Звонок в дверь. С в е т л а н а  вводит в комнату  С м и р н о в а. Он очень не похож на Панкова — своей размеренностью, обстоятельностью, отсутствием столь характерных для Панкова нервной напряженности и импульсивности.

С м и р н о в. Здорово, Панков. Что это с тобой?

П а н к о в. Споткнулся.

С м и р н о в. А, бывает… (Светлане.) А ты все такая же.

П а н к о в. Что ей делается? У нее общественная функция — быть красивой.

С м и р н о в. Что ж, справляется… (Панкову.) Первый раз тебя при параде вижу. Внушаешь.

П а н к о в (смеется). А ты как думал? Это тебе, брат, не слон под бешамелью.

С в е т л а н а. Наконец-то и я сподобилась.

П а н к о в. О чем ты?

С в е т л а н а. Так.

С м и р н о в. Ну, так что у тебя стряслось?

П а н к о в. Прошу, проходи…

Проходят к столу, усаживаются.

С в е т л а н а. Какой ты огромный, Юрка!

С м и р н о в. Огромный, но не масштабный. Не то что…

П а н к о в (смеется). Я — да, я — такой. Но ты, Юра… Перед лицом такого физического совершенства любая масштабность меркнет!

С м и р н о в (ухмыляясь и похлопывая себя по животу). Так работаем, Панков. А как ты думаешь? Одиннадцать килограммов сбросил и держусь, не распускаюсь… Уж больно интересная жизнь кругом, хочется подольше на нее посмотреть, черт ее подери. Поверишь, в пять утра встаю и два часа бегаю. Перед сном тоже бегаю полчасика вместо снотворного. Даже шагомер, понимаешь, японский приобрел. По системе йогов дышу и сосредоточиваюсь. Ну, и уик-энд, конечно, — на рыбалку. Это уж как часы… В общем научно дело поставлено.

П а н к о в. Действительно, научно… (Наливает в рюмки.) Эдак притомиться недолго… Смотри, и тост сам собой подошел — за отдых от трудов праведных!

С м и р н о в (с изумлением глядя на Панкова). Ну, дела! Неужели и ты пить начал?

П а н к о в. Еще нет, но собрался. Открываю книгу жизни заново, Юра. Хочу прочесть главу «О пьянстве».

С м и р н о в. Прекрасная глава, Панков. Понравится.

С в е т л а н а. Только этого мне недоставало! Мало мне мужа-ученого, подай мне бог мужа-пьяницу.

С м и р н о в. Так ведь все в меру, Свет. Уж на что я по этой части мастак, но и то… регламентирую. А сегодня вообще за рулем — не пью… Как, братцы, жизнь, в общем и целом?

П а н к о в. Эволюционирует.

С м и р н о в. Заметно. Квартирка у вас ничего, масштабная. Да и вообще, следует заметить, устроился ты, Панков, как бог.

П а н к о в. А ты не завидуй. Человеку, чтобы стать богом, достаточно жениться на богине. Дерзай!

С м и р н о в. Ясно… Наших кого-нибудь встречаешь?

П а н к о в. Редко.

С м и р н о в. А ты, Свет?

С в е т л а н а (словно оправдываясь). Я почти всегда дома… Коля работает до ночи, поздно приходит…

С м и р н о в. Наполеон.

П а н к о в. Наполеон? Никогда! Не устраивает. Пока побеждал — был чудовищем, когда его победили — стал гением. Увольте… Да, жалко, что ты за рулем, старина… (Наливает себе.) Ну, а я выпью. За удачу! (Пьет.) Слушай, ты не знаешь случаем, как там у этого… я часто его вспоминаю… у Витьки Выжгина? (Светлане.) Я тебе когда-то о нем рассказывал.

С в е т л а н а. Я помню… (Неожиданно огрубив голос.) Встал утром — знобит и почему-то меланхолия. Тяпнул двести пятьдесят — и на кладбище, Бетховена слушать…

С м и р н о в (смеется). Точно! Копия! Живой Витька! Бросил Витька нашу профессию. Уж лет шесть в филармонии на виолончели пилит.

П а н к о в. Серьезно? Вот молодец мужик! Характер… Значит, все-таки решился… Молодец. Я так не смог.

С м и р н о в. То есть как это?

П а н к о в. Да так это… Когда-то я всему на свете предпочел науку, думая, что выбираю лучшее…

С м и р н о в. Что значит — думая?

П а н к о в (устало). То и значит… что это была ошибка…

С м и р н о в. У тебя же спецмозги, старина!

С в е т л а н а. Что с тобой, Коля?

П а н к о в. А ничего со мной… Так… (Улыбается.) Просто… не по Пахомке, наверно, шапка…

С м и р н о в. Чего ты несешь, чего ты несешь?!

П а н к о в (посмотрев на часы). Да… Очень жаль, что ты за рулем, старичок… (Наливает себе.) За удачу!.. Скажи, что ты делаешь, когда тебе нечего делать?

С м и р н о в. Как это?

П а н к о в. Ну вот так, нечего делать — и все…

С м и р н о в (пожав плечами). Странный вопрос… Живу.

П а н к о в. И все?

С м и р н о в. А что — мало?

П а н к о в (после паузы, задумчиво). Нет, возможно, и немало… Вопрос в том — как? (Глядя на часы.) Что такое? Часы стали?.. (Подходит к телефону и, набрав «100», слушает.) Нет, правильно… Да, так о чем мы?.. Ага… Так вот, брат, все дело в том — как?

С м и р н о в. Вопросы все задаем! А вот так — жить и понимать, что это само по себе уже бесценно!

П а н к о в. Жить… Я ведь не на любую жизнь еще и соглашусь, Смирнов. Я еще повыбираю малость.

С м и р н о в. Да тебе-то чего не хватает? Тебя-то что гонит?

П а н к о в. Страх. Боюсь не успеть сделать главное. Это самое страшное — не успеть сделать главное.

С в е т л а н а. А что — главное?..

С м и р н о в. Вот ведь… интересная все же петрушка! Ни разу в жизни не встретил довольного человека. Маленький человек — чего-то ему не хватает. Большой человек, вознесло его, уж выше, кажется, некуда, — опять что-то не так.