Непрерывность - [24]
Б о р и с. В чем дело, товарищ Пирокс?
П и р о к с. Это ж я его колол! Он повязан!
Ф е к л а. Что значит — колол?
П и р о к с. Мы искали выход на этот участок. Контрразведка нащупала его — слабый на деньги. Вот и сыграли. Полторы недели отлавливали, пока вышло. Он дежурил на толчке. Ну, я устраиваю шухер, так, небольшой, чтобы не очень страшно. А наши по углам. Берет он меня. Я шепчу: «Имеешь колокол». Он мне: «Ты, мразь, я русский офицер!» — «Два имеешь», — говорю. «Да я тебя!» — он опять. «Три, четыре, пять!» Как сказал я ему: «Десять колоколов!», он мне: «Звони!» Отошли в подворотню, я ему из рук в руки сую, а тут наши. «Хочешь, говорят, жить хорошо — будешь, но учти, здесь фраеров нет. Денег получишь, сколько скажешь, но отрабатывать будешь, что нам надо. Попробуешь соскочить, со дна моря достанем. Здесь вам, господин полковник, Одесса, а не какой-нибудь там занюханный Париж!» Так и разошлись. И чтоб эта гнусь теперь выламывалась?! Да я!..
Б о р и с. Ясно. Он не выламывается, все не так просто. Помимо Карцева там есть и другие, которые у вас не на крюке, товарищ Пирокс. Короче, он может вывести только одного. Понятно?.. Только одного! И у нас осталось… (смотрит на часы) теперь уже всего три часа, чтобы решить, кто это будет.
Г а л я. Одного?
Р а я (встав). Это невозможно… Откуда у нас право решать чью-то судьбу?
Г а л я. Одного…
П и р о к с. Я назову этого, вы — того. Как мы договоримся?
Ф е к л а. Это точно. С этим, например… (кивает на Пирокса) я никогда не договорюсь.
П и р о к с. Что?.. Это на меня бочец катнули или мне показалось?
Ф е к л а. Не показалось.
П и р о к с. Ты что, не хочешь дожить до внуков?
Б о р и с. Довольно. Мы все здесь не по своей воле. Я знаю одно — кандидатуры отбирались ответственно. Во-первых, каждый из присутствующих пользуется абсолютным доверием. Во-вторых, все мы так или иначе сталкивались с арестованными в период подполья. И только мы можем дать им исчерпывающие характеристики, и человеческие, и… всякие… А то, что мы разные здесь, что ж… мы люди, и давайте с этим считаться.
Р а я. Но, товарищи, дорогие, подумайте… Я не знаю… Как мы можем?.. Как можно выбрать одного, чтобы он жил, если точно знаешь, что остальные должны погибнуть?.. Как?..
Ф е к л а. Мимо. Я в этом не участник. И вообще я привык приказы выполнять, а за других решать — нет.
Б о р и с. Что вы предлагаете?
Ф е к л а. Я предлагаю — пусть они сами выделяют. Передать им в камеру, и пусть сами.
Б о р и с. Это уже сделано.
Р а я. Тогда зачем же?..
Б о р и с. Поставьте себя на их место. Скорее всего они ничего не решат. Начнут уговаривать друг друга и ни до чего не договорятся. Вот почему и зачем мы.
Р а я. Все равно… Это невозможно. Одного — невозможно.
Б о р и с. Там, в камере, ожидают смерти четверо наших товарищей. Очень трудно выбрать одного, жестоко сохранить жизнь только одному, но вряд ли гуманней сказать — пусть лучше все четверо погибнут. Если можно спасти хоть кого-то, мы обязаны это сделать. Не говоря уже о том, что есть приказ обкома: выбрать из арестованной четверки человека, наиболее нужного для нашего дела.
П и р о к с. А если?..
Р а я. Что?
П и р о к с. А если… ложный вызов?
Б о р и с. Объясните. Что вы имеете в виду?
П и р о к с. Делаем письмо начальнику участка от… ну, к примеру… в общем не влияет от кого, от шишки какой-нибудь, лишь бы образец почерка был. Письмо относим, все чин чинарем, в этот момент связь с участком обрываем. Ребят выводят, а мы их отбиваем. И с концами. А?
Ф е к л а. Фантазии.
Б о р и с. Нет, почему же, очень интересно, только невозможно, к сожалению. Наш специалист по документам два дня назад погиб. Отпадает.
П и р о к с. Но…
Г а л я (перебивает, резко). Хватит! Так мы сто лет здесь просидим, а время уходит. (Борису.) Как мы будем выбирать?
Б о р и с. Не знаю…
П и р о к с (присвистнув). Красивые дела… А кто знает?
Б о р и с. Никто…
Молчание.
Здесь самое время кое-что оговорить. В этой вещи я намерен использовать внутренние монологи героев, произносимые: а) в момент происходящего действия — они так и будут обозначаться в тексте: «Внутренние монологи»; б) как бы из сегодняшнего дня — их мы обозначим: «Монологи через годы». Причем если первые предполагают только раскрытие мыслей героев и адресуются ими, естественно, самим себе, то вторые впрямую адресованы зрителю — это наш современник делится своим знанием. Возможности сценических решений этих монологов самые разнообразные — свет, мизансцена, музыкальный акцент и т. д. Но выбор их, по-моему, дело режиссера.
Б о р и с. Никто и нигде не знает, по каким законам оценивать человеческую жизнь. А если все же приходится это делать, никто не сможет научить тебя, как снять с души бремя такого решения. И я, как всегда, не сумел отказаться…
Р а я. Как же ты устал, какой у тебя измученный вид… А теперь еще и это на наши плечи…
П и р о к с. Компания какая-то охалпелая. Навряд ли с ними кашу сваришь. Хотя Валька — вполне она потянет. Но как они влипли по-дурному.
Г а л я. Я должна бороться. Но как? Ведь нельзя даже вида показать. Как? Что я могу для тебя сделать, научи, что?