Непрерывность - [12]

М а р и я. Я давно вас жду, синьор Чотто. Часа три уже. С синьором Контарини я пришла, да он не дождался — спешил.

Ч о т т о. Так-так… Очень хорошо… Вы ко мне по делу?

М а р и я. Нет. Решила вот взглянуть, как вы, что.

Ч о т т о. А-а, ну, смотрите. Пожалуйста. Как видите, меня не сожрали. И не сожрут, будьте уверены.

М а р и я. Дай бог… Только б цена не была высока.

Ч о т т о. Ничего, сторгуемся… Ну, а вы, не собрались еще уезжать в свой Неаполь?

М а р и я. Я и то думаю: что меня держит? Глупости одни… С другой стороны, и Неаполь не подарок. Тоже, знаете, начинай все сначала. Здесь по крайней мере домик у меня теперь есть, то-сё.

Ч о т т о. А тронут?

М а р и я. Не тронут. На что я им?

Ч о т т о. Не скажите… (Наблюдая за Марией.) Начни мучить женщину при возлюбленном или наоборот — не каждый сумеет молчать… Вам что, дурно?

М а р и я. Нет, нет…

Ч о т т о (приглядываясь). Вы побледнели.

М а р и я (смеется). Рассказывайте… Мне все можно рассказывать. Можно. Не волнуйтесь, слушать я умею.

Ч о т т о. Извините.

М а р и я. Кого? Вас? Или, может быть, Мочениго извинить? Или… Что, лучше вам без него стало? Спокойней? Вернулись в свою серость сытую? Ненавижу вас всех. Всех ненавижу… Убила бы… Сама. Своими руками…

Ч о т т о (смеется добродушно и благорасположенно). А домик как же? То да сё? Не надо убивать нас, ей-богу, не стоит, синьора. Себе дороже. Попробуйте лучше без этого…

М а р и я (после долгой паузы). Лис… Вас, кажется, так называют? Старый лис?

Ч о т т о. Я сам себя так зову.

М а р и я. Да, старый лис… Верно живете, правильно учите… Что было, то ушло. А тем, кто живы, надо жить.

Ч о т т о. Разумно и реалистично. Короче, правильно. Жить нужно… Но на что?

М а р и я. Есть у меня одна мыслишка! Насчет безналогового промысла… Пожалуй, у меня выйдет.

Ч о т т о (понимающе, как-то очень посерьезнев). Вон вы о чем… Нелегкий путь выбираете, синьора.

М а р и я. Знаю… Ничего, справлюсь.

Ч о т т о. Ну что же… Нужна будет помощь, совет… а то и в долю могу войти… Приходите.

М а р и я. Приду… Вы легкий человек, вам объяснять не надо. Сами понимаете.

Ч о т т о (улыбается). Вроде бы.

М а р и я (пошла уже было, но вдруг стремительно возвращается). А как у него там, что, случайно не знаете?

Ч о т т о. Пока не знаю…

М а р и я. Ну и ладно… На что нам это теперь, правда? Не надо… Нам жить нужно… (Уходит.)

Затемнение.

У Инквизитора. К о н т а р и н и, М о ч е н и г о  и  И н к в и з и т о р.

М о ч е н и г о (как бы подводя итог). Хорошо! Благодарю за совет — так, видимо, я и поступлю. А теперь не буду вам мешать. До свидания.

И н к в и з и т о р. У тебя есть время?

М о ч е н и г о. Да.

И н к в и з и т о р. Тогда останься. Неплохо, если и ты примешь участие в нашем разговоре.

М о ч е н и г о (не понимая). Пожалуйста.

К о н т а р и н и (с улыбкой). Приготовления настораживают.

И н к в и з и т о р. И не без основания, сын мой… Тяжелые времена… Думал ли я когда-либо, что вот так вот, как сейчас, нестерпимо захочу сказать кому-то: «Человек! Будь вместо меня». Это слабость, я знаю. Но не судите строго, дети мои. Забудьте на сегодня о моей мантии и своих титулах. Мне хотелось бы сейчас беседовать с вами очень доверительно…

К о н т а р и н и. Мы само внимание, ваше преосвященство.

И н к в и з и т о р. Рим категорически требует от нас выдачи Бруно.

М о ч е н и г о. В Рим? Но это невозможно! Почему?

И н к в и з и т о р. Они считают Бруно особо опасным ересиархом и полагают, что не в нашей компетенции решать его судьбу.

К о н т а р и н и. Вы сообщаете об этом так, как если бы просили совета.

И н к в и з и т о р. Что ж, почти… Видно, в какой-то момент устаешь нести единолично бремя ответственности… и хочешь разделить его с другими… Покуда я лишь сообщаю вам о требовании Рима. От себя же могу добавить — то, что в Риме лишь мнение, для Венеции приказ.

М о ч е н и г о. Венеция независимая и суверенная республика. По какому же праву нам приказ?

И н к в и з и т о р. Не вам, а мне.

К о н т а р и н и. Но он вам не нравится, да?

И н к в и з и т о р. Разве солдат обсуждает приказы? Папа говорит в Риме: «Думаю, что так», а я слышу в Венеции: «Так должно!»

К о н т а р и н и. Хорошо, я вас понимаю. Н-да.. Понимаю. Но формула приказа… скажем мягко, неточна. О Бруно говорят как об изобличенном ересиархе, а это… простите, еще нужно доказать.

И н к в и з и т о р. Да, вы правы. Юридически доказать это непросто.

К о н т а р и н и. И тем не менее?

И н к в и з и т о р. Да… Трибунал готов выполнить приказ Рима.

М о ч е н и г о. Но Рим — это смерть!

И н к в и з и т о р. Разве не ты, сын мой, столкнул первый камень?

М о ч е н и г о. Да, столкнул. Но не для того, чтобы убивать его. Бруно нельзя убивать. Нельзя, понимаете? С ним умрет тайна.

К о н т а р и н и (меланхолично). Я часто думал, глядя на него: насколько же он счастливее меня… Н-да. Дух его так совершенен и вознесен над плотью, что позволяет ему, наслаждаясь жизнью, тяготиться ею. Плевал он на жизнь. На что она ему? Жизнь — единственное, что отделяет его от бессмертия.

И н к в и з и т о р (начиная раздражаться). Хотелось бы услышать резюме.

К о н т а р и н и. Я считаю, что смысл всякого наказания в страхе перед ним. Иначе оно бессмысленно.